Rambler's Top100 Информационно-публицистический ресурс «НЕТ - НАРКОТИКАМ!» (narkotiki.ru) НЕТ - НАРКОТИКАМ: ХРОНИКА
главное новости по оперативным данным официально закон антинаркотическая реклама фоторепортажи массмедиа здоровье родителям, учителям, психологам мнения экспертов исследования журнал "Наркология" книжная полка о проектепоиск

Наркотики на Руси. Четвертый этап: советское государство

12 ноября 2002 :: Б. Ф. Калачев

Итак, отечественное законодательство в области борьбы с незаконным оборотом наркотиков подходило к решению данного вопроса в зависимости от конкретной исторической эпохи, в рамках которой происходило развитие российского общества и государства. Новые задачи, возникавшие перед нацией на очередном рубеже социально-экономических и политических преобразований, требовали для их преодоления адекватных правовых норм взамен прежних, устаревших.

Точно таким же образом поступила и Советская власть. На очередном рассматриваемом нами отрезке истории России отмечается, если не бурное, то все же довольно активное законодательное строительство норм, контролирующих незаконный оборот наркотиков и злоупотребление ими.

Мало кто сегодня знает, что согласно изданному 24 ноября 1917 г. Декрету № 1 "О суде" какое-то время (в течение года) Советская власть, захватившая управление государством у Временного Правительства, разрешала судам руководствоваться "законами свергнутых правительств". Изучение этого исторического нюанса, однако, обнаружило неравномерность применения утвержденного правила. Область незаконного оборота наркотиков не подпадала под юрисдикцию Декрета № 1. В виду особой социальной опасности наркобизнеса для интенсивно насаждаемого большевиками революционного порядка преодоление этого криминального явления осуществлялось в первые годы Советской власти с помощью иных нормативных документов, главным образом носивших политическое предназначение. Среди них нельзя не упомянуть следующие:
 

Постановление Совета Народных Комиссаров (СНК) от 28 февраля 1918 г. (без номера) "О борьбе со спекуляцией"1

Указанное постановление обнаружено автором в середине 80-х годов в фондах Центрального Государственного Архива имени Октябрьской Революции (ЦГАОР. Фонд 130, оп. 2, д. 99. С. 5) и являлось вторым после схожего по тематике документа, принятого ранее, в ноябре 1917 г. (см.: СУ РСФСР. 1917. № 3. Ст. 33).

. Согласно постановлению виновный в спекуляции какими-либо товарами, в том числе без специальной оговорки того  – наркотиками,  – подвергался конфискации всего имущества и предавался суду Революционного трибунала. В лучшем случае дело завершалось наложением крупного штрафа (до 1 млн. руб. и выше). Однако обычно спекулянты и грабители расстреливались на месте в соответствии с политическими установками от 14 января 1918 г., дословно звучавшими так: "Пока мы не применим террора  – расстрел на месте  – к спекулянтам, ничего не выйдет... Кроме того, с грабителями надо также поступать решительно  – расстреливать на месте"2

См.: Ленин В. И. Полн. Собр. Соч. Т. 35. С. 311.

.

Практика внесудебных репрессий  – расстрелов  – после долгого обсуждения целесообразности/нецелесообразности смертной казни как средства борьбы с врагами ввелась Всероссийской Чрезвычайной Комиссией (ВЧК) с 26 февраля 1918 г3

См.: Известия ВЦИК. 1918. 6 ноября.

. В мае того же года Народный Комиссариат Юстиции (НКЮ) опубликовал постановление, руководствуясь которым революционные трибуналы4

В соответствии с п. 8 Декрета № 1 "О суде", учреждались "рабочие и крестьянские революционные трибуналы в составе одного председателя и шести очередных заседателей, избираемых губернскими или городскими Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Для производства по этим же делам предварительного следствия образуются особые следственные комиссии".

в выборе мер борьбы с контрреволюцией, саботажем и пр. не связывались никакими ограничениями5

См.: Известия ВЦИК. 1918. Ст. 533.

. Иными словами, практика борьбы со спекуляцией, в том числе наркотиками, приобретала все более жесткий характер как во внесудебных (ВЧК), так и судебных (революционные трибуналы) инстанциях Советской власти.

В первой половине 1918 г. только органами ВЧК были расстреляны 22 наиболее опасные преступника, задержанные за различные контрреволюционные действия (саботаж, спекуляцию, заговоры, бандитизм и пр.)6

См.: Лацис М. (Судрабс) Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М., 1921. С. 9.

. Среди них анархисты Ф. Горбов, А. Светлов, М. Неелов и спекулянт Журинский, который приобрел у названных представителей "Всероссийской федерации анархистов-коммунистов" за 100 тысяч рублей вывезенный ими со склада московского торгового товарищества "Кавказ и Меркурий" опиум (200 пакетов по 10 фунтов каждый. 1 фунт в системе русских мер  – 0,409 кг).

Примечательно и другое. Под спекуляцией сотрудники Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) и Народного Комиссариата Внутренних Дел (НКВД), а равно суд, понимали не скупку и последующую перепродажу товаров по повышенной цене, но любую операцию, связанную с неразрешенной властями торговлей продовольствием, валютой, драгоценными металлами и камнями, антиквариатом, наркотиками и т. п. (включая их хранение, перевозку и пр.).
 

Предписание СНК от 31 июля 1918 г. № 7206-7212 "О борьбе со спекуляцией кокаином"7

ЦГАОР. Ф. 130. Оп. 2. Д. 66. С. 179.

. Этот уникальный нормативный документ был направлен для исполнения в структуры ВЧК, Московского Совета, Управления Городской Милиции, Уголовного Розыска, Народного Комиссариата Юстиции (НКЮ), Народного Комиссариата Здравоохранения, НКВД.

Спекуляция наркотиками (в этом случае  – кокаином) признавалась СНК "самой отвратительной из всех видов спекуляции". Перечисленным выше исполнителям строго предписывалось "беспощадно арестовывать всех этих мерзавцев наживающих деньги на полном разстройстве8

Сохранена орфография оригинального текста Предписания (Прим. авт.).

жизни и смерти огромного числа людей... Народному Комиссариату Юстиции необходимо сейчас же разработать особое постановление, особо жестоко карающее этот род спекулянтов". Правда, НКЮ так и не приступил к исполнению этого поручения СНК, поскольку усердно трудился в то время над отвергнутым вскоре проектом "Уголовного уложения русской революции", безуспешно пытаясь "скроить" его на основе монархического Уголовного уложения 1903 года9

См.: Пролетарская революция и суд. 1918. № 1 (август). С. 3.

. Поэтому наказание лиц, задержанных за незаконные сделки с кокаином, и впредь определялось в соответствии с постановлением СНК от 28 февраля 1918 г. "О борьбе со спекуляцией".

Ниже приводится фрагмент архивного документа, наглядно демонстрирующий исполнение Предписания СНК органами ВЧК.

"В ответ на Ваше отношение от 31 июля сего года за № 7212 Отдел по борьбе со спекуляцией сообщает, что отделом к уничтожению спекуляции кокаином приняты энергичные меры, которые дали положительные результаты. Приводим более крупные из них; арестованы по обвинению в спекуляции кокаином следующие лица10

См.: ЦГАОР. Ф. 130. Оп. 2. Д. 99. С. 27.

:

гр. Фриндлер (отобрано кокаину 1.300 гр)

гр. Браунс и др. (2.000 гр)

гр. Родкевич (3 бут. и 1 банка).

Председатель Комиссии Петерс
Зам. Заведывающий отделом Слюсарев
Секретарь Н. Лазарев

Предписание СНК (без указания даты) 1918 г. о торговле опиумом (без заголовка)11

Ориентировочное время принятия – осень 1918 г. (Прим. авт.).

. Знаменательность этого нормативного документа заключалась в попытке пресечения источников и каналов транснационального наркобизнеса, ловко обустроенных международными организованными преступниками по маршруту: Персия (Иран) – Азербайджан – РСФСР – территория Сибири, контролируемая адмиралом Колчаком, – Киргизия – Китай. Помимо прочего СНК устанавливал: "...все запасы (опиума  – авт.), отбираемые от контрабандистов должны быть направляемы тот час же (без права хранения в пакгаузах) в адрес алкалоидного завода". Исполнение Предписания возлагалось на органы НКВД12

См.: ЦГАОР. Ф. 130. Оп. 2. Д. 66. С. 188.

.

По прошествии года после свершения Великой Октябрьской Социалистической Революции монархическое право перестало использоваться в судебной и правоохранительной деятельности. Но линия крайне жесткого отношения к наркоторговцам продолжала иметь место. Это вполне доказывают хотя бы два нормативных правовых акта, излагаемых ниже.

Декрет Всероссийской Центральной Исполнительной Комиссии (ВЦИК) от 20 июня 1919 г. "Об изъятии из общей подсудности в местностях объявленных на военном положении"13

См.: СУ РСФСР. 1919. № 27. С. 301.

.
Пунктом 10 Декрета Губернские подразделения ВЧК (Губчека) наделялись правом уничтожения (расстрела) торговцев кокаином во внесудебном порядке.

Декрет СНК от 21 октября 1919 г. (без номера) "О борьбе со спекуляцией, хищениями в государственных складах, подлогами и другими злоупотреблениями по должности в хозяйственных и распределительных органах"14

См.: Там же. Ф. 1235. Оп. 94. Д. 73. С. 59.

. Рождение указанного законодательного акта, как и предыдущего,  – один из отголосков "красного террора" или реакции большевиков на убийства противниками Советской власти летом 1918 г. видных революционеров  – В. Володарского, М. Урицкого и покушения на жизнь В.И. Ленина. И хотя пик массовых репрессий "против буржуазии и ее агентов"15

См.: Декреты Советской власти. М., 1964. Т. 3. С. 267.

пришелся на осень того же года, эхо "красного террора" слышалось и позднее; под его каток по инерции попали в числе прочих торговцы наркотиками, хотя некоторым из них посчастливилось в ноябре 1918 г. быть освобожденными в ходе проведенной СНК амнистии.

Особенностью рассматриваемого Декрета являлось то, что этот документ касался только "крупных спекулянтов товарами". Все дела по ним изымались из общей подсудности и передавались в особые Революционные Трибуналы по делам о спекуляции, существовавшие при ВЧК. В Декрете вновь подчеркивалось: "...особый Революционный Трибунал в своих суждениях руководствуется исключительно интересами революции и не связан какими-либо формами судопроизводства... Приговоры особого Революционного Трибунала окончательны и обжалованию не подлежат".

Постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) и СНК от 17 января 1920 г. № 22 "Об отмене применения высшей меры наказания (расстрелы)" эта санкция упразднялась как по решениям ВЧК и ее местных органов, так и по приговорам революционных трибуналов. Исключительное право расстрелов оставалось за военными трибуналами16

См.: Там же. М., 1975. Т. 7. С. 104-105.

. Иными словами, полоса "красного террора" в России завершилась и деятельность торговцев наркотиками, расцениваемая прежде как пособническая контрреволюции и Антанте, не подвергалась позднее когда-либо смертельной опасности.

Интересны суждения по этому поводу председателя СНК: "Террор был нам навязан терроризмом Антанты... И как только мы одержали решительную победу... мы отказались от смертной казни... И я думаю, надеюсь и уверен, что ВЦИК единогласно подтвердит это мероприятие Совнаркома (то есть, отмену смертной казни  – авт.) и разрешит его таким образом, чтобы применение смертной казни в России стало невозможным. Само собой понятно, что всякая попытка Антанты возобновить приемы войны заставит нас возобновить прежний террор..."17

См.: Ленин В. И. Полн. Собр. Соч. Т. 40. С. 101.

.

Между тем, актуальной становилась необходимость систематизации и кодификации нормативных актов, тематика и сиюминутное принятие которых зависели по большому счету от "остроты момента". Более того, весьма широкий выход получила практика издания уголовных законов не законодательными органами. Лишь в период с ноября 1917 по сентябрь 1918 г. из 72 нормативных документов 17 из них или каждый четвертый (в виде постановлений и приказов наркоматов) имели уголовно-правовую санкцию18

См.: Шаргородский М. Д. Уголовный закон. М., 1948. С. 27.

. Полный провал потерпели попытки разработать упоминавшееся ранее "Уголовное уложение русской революции" на основе монархического Уголовного уложения 1903 г. Все эти и иные тревожные обстоятельства побудили ведущих правоведов НКЮ (М.Ю. Козловского, Д.И. Курского) приступить к подготовке "Руководящих начал по уголовному праву РСФСР"19

См. подробнее: Исаев М. М. Общая часть уголовного права РСФСР. М., 1929. С. 87; Герцензон А. А. Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. //Проблемы социалистического права. 1938. № 3. С. 4.

.

В "Руководящих началах", увидевших свет в 1919 году20

См.: СУ РСФСР. 1919. № 66. С. 590.

, нет целевой антинаркотической нормы. Этот законодательный акт относительно подробно разъяснял уголовно-правовые положения общего плана: виды наказаний, возраст, по достижении которого возможна уголовная ответственность, соучастие и т.п. Примечательно, что "Руководящие начала" акцентировали внимание судов не на вину лица, допустившего незаконные действия, например, в области незаконного оборота наркотиков, а сугубо на личность преступника, его социальную принадлежность. Этот в корне неверный принцип социального неравенства перед законом позволял проявлять снисхождение к торговцу кокаином или опиумом из среды крестьян, рабочих, солдат и матросов, но никак не преступнику из бывших дворян, белогвардейских офицеров, интеллигенции, мещан, духовенства и др. "контрреволюции".

"Руководящие начала" стали главной опорой в предложениях о разработке Уголовного Кодекса РСФСР 1922 года. В начале марта 1920 г. этот вопрос обсуждался на заседании Коллегии НКЮ, а 10 июня коллегия утвердила схему УК, где какие-либо составы наркопреступлений первоначально не предусматривались21

См.: ЦГАОР. Ф. 353. Оп. 4. Д. 1. С. 11-27.

. Подготовленный НКЮ проект УК РСФСР после обсуждения на местах и IV Всероссийском съезде деятелей советской юстиции вносится на рассмотрение в СНК и ВЦИК. 24 мая 1922 г. после дополнительных редакций проекта УК этот законодательный акт утверждается 3-й сессией ВЦИК IX созыва.

В первом УК Советской власти, введенном в действие на территории РСФСР с 1 июля 1922 г. отсутствовали конкретные составы преступлений, устанавливающие ответственность за незаконные действия с наркотиками. Этот пробел уголовного законодательства относительно восполнялся изданием отдельных Декретов, на основании которых в новые редакции УК РСФСР вводились статьи целевого антинаркотического звучания. Но до этих событий уголовно-правовое регулирование проблемы наркотиков происходило по аналогии с теми или иными его статьями, так называемыми общими нормами.

К примеру, по статье 215 УК РСФСР преследовалось приготовление ядовитых и сильнодействующих веществ лицами, не имеющими на то право. Подобные действия карались штрафом до 300 рублей золотом или принудительными работами. 24 апреля 1924 г. СНК Туркестанской АССР, не имевший республиканского УК, издал постановление о государственной монополии на опий. Самовольные посевы предлагалось уничтожить, а виновных привлечь к ответственности по ст. 215 УК РСФС22

См.: Хоменкер М. Л. Развитие уголовного законодательства об ответственности за преступления, связанные с наркотиками // Уголовно-правовые проблемы предупреждения преступлений. Ташкент, 1978. С. 57.

.

Несколько позднее вышло постановление СНК от 6 ноября 1924 г. "О мерах регулирования торговли наркотическими веществами"23

См.: Административный вестник. 1925. № 1.

. Постановлением запрещалось свободное (в пределах РСФСР) обращение всех сильнодействующих средств, разрушающих народное здоровье (кокаин и его соли, опий и его производные: морфий, героин и др.). Наркотики, доставляемые из-за границы и с внутреннего рынка, должны были поступать исключительно в Народный Комиссариат Здравоохранения и распределяться им, его местными органами, при строгом учете и контроле. Нарушение установленных предписаний каралось по правилам аналогии общими статьями УК РСФСР 1922 г. Уголовная ответственность в этих случаях предусматривалась за нарушение положений, регулирующих проведение в жизнь государственных монополий (ст. 136 УК), и за нарушение правил торговли теми и другими продуктами или изделиями в случаях, когда в них установлена ответственность по суду (ст. 141 УК). Названные деяния карались лишением свободы или принудительными работами на срок не ниже шести месяцев или штрафом до 500 рублей золотом.

Ст. 223 раздела "Б" Росписи товарам, запрещенным к ввозу" Таможенного тарифа по европейской торговле, относила к таким предметам "опий всякий, гашиш, а также трубки и другие приспособления для курения опия"24

См.: СУ РСФСР. 1924. № 69. Ст. 682.

. В Примечании указанной статьи значилось: "Опий, предназначенный для медицинских целей и для фабричного производства морфия и других алкалоидов  – по правилам, устанавливаемым Таможенно-Тарифным Комитетом".

Декретом ВЦИК и СНК от 27 июля 1922 г. к лицам, виновным в хранении, покупке и продаже опия, трубок и других приспособлений для его курения не в виде промысла, в предоставлении помещения для курения опия применялись административный штраф и принудительные работы от 1 до 3-х месяцев25

См.: Там же. Ф. 393. Оп. 2. Д. 486. С. 6.

.

Описанная законодательная практика не отвечала реалиям наркоситуации в стране, где развертывалась новая экономическая политика, пробудившая активность не только здоровых хозяйственных сил, но и криминальных дельцов, занятых в сфере наркобизнеса, иных видах преступлений. Например, зимой 1923 г. проводилась специальная операция Государственного Политического Управления (ОГПУ) НКВД по очищению Москвы "от той накипи нэпа, которая взамен участия в нормальном товарообороте и производстве взяла на себя паразитическое использование новой экономической политики"26

См.: Дзержинский Ф. Э. Ко всем гражданам города Москвы // Правда. 1923. 25 дек.

. Итогами мероприятия стал арест и высылка из столицы 532 человек, задержанных за различные преступления, в том числе: торговцев кокаином  – 24 человек; содержателей притонов  – 53 человек; шулеров и аферистов  – 156 человек; контрабандистов ценностей, валютчиков и пр.  – 120 человек; и др.

На окраинах РСФСР принимались местные нормативные документы, регулирующие аспекты оборота наркотиков, не предусмотренные УК РСФСР. Так, Циркуляром Амурского Губернского Революционного Комитета от 11 апреля 1923 г. № 3101 "О макосеянии в Амурской Губернии", по сути, легализовалось культивирование опийного мака. В этих целях разрешалось привлекать "иностранно-подданную рабочую силу", как правило, мигрантов-китайцев.

Образование 30 декабря 1922 г. Союза ССР еще более побуждало к проведению определенной линии единой карательной политики в области борьбы с незаконным оборотом наркотиков. "Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик", утвержденные Президиумом ЦИК СССР 31 октября 1924 г. этой проблемы не решали, так как кодифицировали наиболее важные положения советского уголовного законодательства27

См.: СЗ СССР. 1924. № 24. Ст. 205.

. Статьи "Основных начал" легли в основу Общей части Уголовных Кодексов союзных республик, изданных в последующие годы. Регулирование борьбы с незаконным оборотом наркотиков Особенными частями республиканских УК так и не были приведены к единообразию друг с другом на протяжении всего периода существования СССР.

Установление уголовной ответственности за конкретные незаконные действия в области оборота наркотиков превращалось между тем в насущную потребность. И вот, 25 декабря 1924 г. ВЦИК и СНК приступили к обсуждению проекта постановления о дополнении УК РСФСР 1922 г. статьей 140-д28

См.: ЦГАОР. Ф. 1235. Оп. 41. Д. 2. С. 413.

. Принимается решение вынести этот проект на утверждение ближайшей сессии ВЦИК. Такая сессия ВЦИК РСФСР XI созыва состоялась 5-6 мая 1925 г.29

См.: Там же. Оп. 26. Д. 43. С. 35.

Постановлением ВЦИК от 5 мая 1925 г. "О дополнении и изменении Уголовного Кодекса РСФСР" названный проект (в редакции постановления ВЦИК и СНК СССР от 22 декабря 1924 г.)30

См.: СУ СССР. 1925. № 5. Ст. 33.

реализуется в целевую уголовно-правовую норму.

Статьей 140-д преследовалось изготовление и хранение с целью сбыта и сбыт кокаина, опия, морфия, эфира и других одурманивающих веществ без надлежащего разрешения, за совершение чего предусматривалось наказание в виде лишения свободы "на срок до 3-х лет с конфискацией части имущества или без таковой конфискации и с воспрещением проживания в Москве, Ленинграде, в пограничной полосе и в портовых городах, список коих устанавливается по соглашению Народным Комиссариатом Внутренних Дел и Народным Комиссариатом Юстиции, на срок не свыше 3-х лет". То же преступление, совершаемое в виде промысла, а равно содержание притонов, в которых производится сбыт или потребление кокаина, опия, морфия и других одурманивающих веществ "карается лишением свободы на срок не ниже трех лет со строгой изоляцией, конфискацией всего имущества, поражения в правах и с воспрещением проживания, по отбытия наказания, в пограничной полосе и в поименованных выше городах на срок до 3-х лет".

Несомненным плюсом ст. 140-д явилось то, что острие уголовной политики нацеливалось на дельцов наркобизнеса. А минусом  – умалчивание ответственности за изготовление наркотиков для собственного потребления, равно как и хранение для себя без цели сбыта. Подобная правовая разбалансировка между государственным контролем над предложением и спросом наблюдалась в течение последующих 50 лет. Столь трудно объяснимый либерализм для довольно строгих условий правового бытия Советского общества, на наш взгляд, способствовал не только развитию тенденции опосредованной и неуклонной наркотизации населения России, но и укоренению идеи легализации наркомании, что особенно ярко проявлялось в годы Перестройки и последующее время.

В 1925 г. СНК РСФСР внес во ВЦИК проект нового УК РСФСР, разработанный НКЮ РСФСР. 22 ноября 1926 года этот законопроект утверждается постановлением ВЦИК, и второй по счету УК вводится в действие с 1 января 1927 г.31

См.: СУ РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600.

Как и в УК РСФСР 1922 г. (ст. 46-47) в УК РСФСР 1926 г. (ст. 24) имелись нормы социальной защиты в виде мер принудительного лечения наркоманов, допустивших преступление. Таких индивидов врачи и суд определяли "морально дефективными". Статья 140-д УК РСФСР 1922 г. с незначительными редакционными изменениями преобразовалась в статью 104 УК РСФСР 1926 г. Последняя норма предусматривала теперь ответственность за изготовление и хранение с целью сбыта и сбыт кокаина, опия, морфия, эфира и других одурманивающих веществ без надлежащего разрешения, что каралось лишением свободы или исправительно-трудовыми работами на срок до одного года. Второй частью предусматривалась ответственность за те же действия в виде промысла, а равно содержание притонов, что каралось лишением свободы до трех лет со строгой изоляцией.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 октября 1934 г. "О запрещении посевов опийного мака и индийской конопли" на территории Союза ССР воспрещалось культивирование указанных растений, за исключением посевов, урожаи которых использовались для удовлетворения исключительно медицинских и научных потребностей32

См.: ЦГАОР. Ф. 3316. Оп. 13. Д. 20. С. 145.

. В этих случаях требовалось разрешение Народного Комиссариата Земледелия СССР, согласованное с Народным Комиссариатом внешней и внутренней торговли СССР и Народными Комиссариатами здравоохранения союзных республик. После принятия этого постановления УК РСФСР 1926 г. дополнился ст. 179-а об ответственности за производство посевов опийного мака и индийской конопли без соответствующего разрешения. Ст. 179-а предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок до 2-х лет или исправительные работы сроком до одного года с обязательной конфискацией посевов.

Позднее, в 1936 г., в УК РСФСР 1926 г. расширяется редакция ст. 179. Эта норма предусматривала прежде ответственность только за изготовление, хранение и сбыт сильнодействующих ядовитых веществ без специального на то разрешения, а с 1936 г. и за нарушение установленных правил производства, хранения, отпуска, учета и перевозки сильнодействующих ядовитых веществ. Эта новация определилась на республиканском уровне постановлением ЦИК и СНК Союза ССР от 7 апреля 1936 г. "Об ответственности за изготовление, приобретение и сбыт без специального на то разрешения сильнодействующих ядовитых веществ"33

См.: Там же. Оп. 13. Д. 25. С. 126.

.

Дальнейшее упорядочение государственного контроля над оборотом наркотиков внесло Постановление ВЦИК и СНК СССР от 23 мая 1928 г. "О мерах регулирования торговли наркотическими веществами". Статьей 1 указанного Постановления запрещалось свободное обращение в пределах страны кокаина, его солей, гашиша, опия, морфия, героина, дионина и их солей и пантопона34

См.: СЗ СССР. 1928. № 33. Ст. 290.

.

Статьей 2 Постановления устанавливалось, что количество упомянутых в ст. 1 средств, необходимое для лечебных целей, ежегодно определяется соглашением Народных комиссариатов здравоохранения союзных республик и советских социалистических республик Грузии, Армении и Азербайджана.

Статья 3 Постановления оговаривала, что перечень предприятий, имеющих право производить или продавать упомянутые в ст. 1 средства, а также порядок торговли ими на территории Союза ССР, определяется законодательством союзных республик.

Порядок вывоза за границу и вывоза из-за границы означенных средств определялся Наркоматом внешней и внутренней торговли СССР по соглашению с Наркоматом здравоохранения упомянутых в ст. 2 союзных республик. Спустя 10 лет, в 1938 г., этот документ уточняется и расширяется постановлением СНК, которое устанавливало порядок приобретения, сбыта и отпуска, хранения, учета и перевозки сильнодействующих и ядовитых веществ.

Как и в прежние годы, Правительством страны уделялось пристальное внимание проблеме спекуляции, которая воспринималась тогда как форма незаконного предпринимательства. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 августа 1932 г. "О борьбе со спекуляцией" органам прокуратуры и местным органам власти предписывалось "принять меры к искоренению спекуляции, применяя к спекулянтам и перекупщикам заключение в концентрационный лагерь сроком от 5 до 10 лет без права применения амнистии"35

См.: ЦГАОР. Ф. 3316. Ф. 13. Оп. 16. Д. 20. С. 97.

. Столь жестокие, по нашим меркам, негуманные санкции коснулись и спекулянтов наркотиками.

По мере образования и вхождения в Союз ССР новых союзных республик на их территориях временно действовал в основном УК РСФСР (Казахская, Киргизская, Карело-Финская, Литовская, Латвийская и Эстонская союзные республики. На территории Молдавской  – УК Украинской ССР). Соответственно борьба с незаконным оборотом наркотиков регламентировалась в них с помощью рассмотренных выше статей УК РСФСР и УК Украинской ССР, ненамного отличавшихся друг от друга36

См. подробнее: Мирошниченко Н. А., Музыка А. А. Уголовно-правовая борьба с наркоманией. – К.; Одесса, 1988. С. 5–12.

.

Своеобразную политику, оппозиционную другим странам мира, Советский Союз проводил в Консультационном комитете по торговле опием и другими опасными лекарственными средствами, а позднее  – в Центральном постоянном комитете по опиуму Лиги Наций и в работе над ее конвенциями 1925, 1931 и 1936 гг. Но все же 29 января 1936 г. Советский Союз присоединился к Международной конвенции Лиги Наций о наркотических средствах 1925 г. Эта конвенция разрешала ввоз, продажу, распределение вывоза и применение наркотиков в объеме, определяемом научными и медицинскими потребностями. После присоединения СССР к конвенции 1925 г. каких либо изменений в антинаркотическом законодательстве страны не происходило, так как в нем уже содержались уголовно-правовые нормы об ответственности за преступления, связанные с наркотиками. Они имели единый социально-политический смысл и единое назначение.

К сожалению, не получил дальнейшего развития и был предан забвению институт конфискации наркотиков и имущества преступников, перенятый советским правом из опыта законодательства Российской империи. В частности, речь идет о постановлении СНК СССР от 11 августа 1925 г. "О распределении сумм, вырученных от продажи наркотических средств, конфискованных в качестве контрабанды таможенными органами, и штрафов за контрабандный провоз указанных наркотических средств"37

См.: СЗ СССР. 1925. № 56. Ст. 418.

. Своеобразные "доходы", полученные в процессе борьбы с незаконным оборотом наркотиков, распределялись так: 20%  – в доход учреждения, сотрудниками которого задержана контрабанда; 30%  – в доход ОГПУ на улучшение вещевого и продовольственного снабжения пограничной охраны; 30%  – прямым задержателям; 20%  – косвенным задержателям.

В 1936 г. постановлением ЦИК и СНК СССР обосновывается необходимость установления единообразия уголовного законодательства для всех территориальных образований Союза ССР. В дальнейшем это интересное положение было закреплено в п. "х" ст. 14 Конституции СССР 1936 г. Согласно высшим государственным установкам ведущие правоведы страны приступили к разработке проекта Уголовного Кодекса СССР, фактически подготовленного в 1939 г.38

См.: Уголовный Кодекс СССР. Проект. М., 1939.

Разумеется, этот проект предусматривал и федеральную кодификацию антинаркотических норм. Однако последующая деятельность над УК СССР прервала Великая Отечественная Война 1941-1945 гг. В послевоенный период успешный труд над УК СССР продолжался вплоть до начала 1955 г.39

См.: Уголовный кодекс СССР. Проект. М., 1955.

, а затем по каким-то мотивам все многолетние работы оказались свернуты. Правда, богатые материалы, накопленные в ходе подготовки УК СССР, частично использовались для создания общесоюзных актов: "Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик", подготовки проектов уголовных кодексов союзных республик и др.40

См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1957. № 4. Ст. 63.

С принятием Уголовных кодексов союзных республик 1959-1961 гг. установилась ответственность за различные незаконные действия с наркотическими веществами, появились новые составы преступлений. Верховным Советом РСФСР УК РСФСР утверждается 27 октября 1960 г.

УК РСФСР 1960 г. содержал целую группу норм, направленных на борьбу с преступлениями в сфере незаконного оборота наркотиков. В частности, согласно ст. 224 устанавливалась ответственность за изготовление, сбыт, а равно хранение или приобретение с целью сбыта наркотических веществ без специального на то разрешения. Наказывалось это деяние от одного до десяти лет лишения свободы с конфискацией имущества или без таковой, с обязательной конфискацией наркотических веществ.

Отсутствие запрета на действия с наркотиками без цели сбыта вызывало объяснимое недоумение практиков и ученых. По этому вопросу имели место большие споры. Одни юристы отстаивали точку зрения, что, например, изготовление наркотиков наказуемо и без цели сбыта; достаточно установления самого факта такого деяния41

См.: Советское уголовное право. Часть особенная /Под ред. проФ. Н. И. Загородникова, М. И. Якубовича, В. А. Владимирова. – М., 1965. С. 427.

. Другие, наоборот, доказывали правомерность изготовления наркотиков "для себя"42

См.: Научный комментарий к Уголовному Кодексу РСФСР. – Свердловск, 1964. С. 431.

. Пока продолжалась эта полемика, распространение наркотиков шло своим чередом.

Новые уголовно-правовые нормы конкретизировали применение принудительных мер медицинского характера. В соответствии со ст. 62 УК РСФСР, в случае совершения преступления наркоманом, суд наряду с наказанием за совершенное преступление мог применить к нему принудительное лечение. Наркоманы, приговоренные к мерам наказания, не связанным с лишением свободы, подлежали принудительному лечению в медицинских учреждениях со специальным лечебным и трудовым режимом. При осуждении этих лиц к лишению свободы они подвергались принудительному лечению во время отбывания наказания, а после освобождения из места лишения свободы в случае необходимости продления такого лечения в медицинских учреждениях со специальным и трудовым режимом.

В ситуации совершения преступления лицом, злоупотребляющим наркотиками и ставящим в связи с этим свою семью в тяжелое материальное положение, суд наряду с применением за совершенное преступления наказания, не связанного с лишением свободы, был вправе по соответствующему ходатайству признать наркомана ограниченно дееспособным. На основании приговора суда над этим лицом устанавливалось попечительство.

В УК РСФСР 1960 г. в течение последующих лет составы антинаркотических норм все более специализируются, а санкции  – ужесточаются, включаются новые незаконные деяния, например, склонение к употреблению наркотиков несовершеннолетних.

Заметную поддержку укреплению контроля над наркотиками оказывали исполнительная и представительная ветви государственной власти. Так, принимаются постановления Совета Министров РСФСР: от 7 апреля 1962 г. № 405 "О дальнейших мерах по борьбе с алкоголизмом и наркоманией", от 23 января 1969 г. № 60-6 "О мерах по улучшению организации лечения больных наркоманией, а также по усилению борьбы с хищением, незаконным изготовлением и распространением наркотических веществ в РСФСР" и предшествующие им постановления Совета Министров СССР.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 25 августа 1971 г. "О принудительном лечении и трудовом перевоспитании больных наркоманией" данная категория людей, уклоняющихся от лечения, по ходатайству общественной организации, трудового коллектива, государственного органа и при наличии медицинского заключения могла быть направлена в лечебно-трудовой профилакторий (ЛТП) на срок от года до двух лет.

Каким бы это не показалось странным, но десятилетняя активизация борьбы с наркобизнесом и наркоманией к началу 70-х годов привела к противоречивым результатам. Между действующими УК Союзных республик в части статей, посвященных борьбе с незаконным оборотом наркотиков, накапливалось все больше и больше расхождений. Например, в Киргизии, Туркменистане, Молдавии и Азербайджане пересылка наркотиков не признавалась наказуемым деянием. По законодательству Грузинской, Латвийской, Литовской, Казахской, Киргизской, Молдавской союзных республик уголовная ответственность за хранение и приобретение наркотиков наступала при отсутствии цели сбыта, а, допустим, в Узбекской ССР и РСФСР  – только в случае наличия умысла на цель сбыта и сам сбыт препаратов.

Этими региональными законодательными несоответствиями умело пользовались торговцы наркотиками, что затрудняло их изобличение органами правоохранения. Вновь возникла насущная задача разработки и принятия общесоюзного антинаркотического закона, приведение норм местного законодательства в соответствие с установками первого.

Образовавшуюся проблему вполне удачно для того времени разрешил Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 апреля 1974 г. "Об усилении борьбы с наркоманией"43

Аналогичный Указ Президиум Верховного Совета РСФСР принял 15 июля 1974 г.

. По выводам специалистов, в нем "нашли воплощение опыт работы органов внутренних дел, прокуратуры и судов, а также рекомендации советских ученых, юристов, направленные на совершенствование уголовного законодательства об ответственности за наркоманию"44

Хоменкер М. Л. Указ. соч. С. 64.

. Названным Указом впервые в истории отечественной юриспруденции устанавливалась административная ответственность за потребление наркотиков без назначения врача (ст. 44 КоАП РСФСР); вводятся квалифицирующие признаки: крупные размеры наркотических средств, действия совершенные повторно или по предварительному сговору группой лиц, особо опасным рецидивистом; устанавливаются институты уголовной ответственности: за хищение наркотиков (ст. 2241 УК), склонение к их потреблению (ст. 2242 УК), организацию или содержание притонов для потребления наркотических средств (ст. 2261 УК), незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозку или сбыт сильнодействующих и ядовитых веществ (ст. 2262 УК).

В целом этот законодательный акт не только существенно упорядочил, но и повысил планку ответственности за преступления, связанные с наркотиками. И такая уголовная политика вполне отвечала требованиям Единой конвенции 1961 г. и Конвенции 1971 г. о психотропных веществах, так как Союз ССР являлся участником обоих международных документов, ратифицировав их. С другой стороны наше государство не пошло по пути уголовных репрессий по отношению к потребителям наркотиков и ограничилось адресными мерами административного взыскания.

Резкая активизация политической жизни страны, начатая пришедшим к власти Ю.В. Андроповым и продолженная его преемником М.С. Горбачевым в форме Перестройки, отразилась и на отношении властей к проблеме наркотиков. В декабре 1986 г. этот вопрос в целом рассматривается на секретариате ЦК КПСС, а 21 апреля 1987 г.  – в части состояния антинаркотической пропаганды. 12 июня того же года принимается постановление ЦК КПСС "О ходе выполнения Постановлений ЦК КПСС об усилении борьбы с наркоманией", которым суровой критике подверглись формализм и бюрократизм властных структур, проявленные в борьбе с незаконным оборотом наркотиков и злоупотреблением ими. Это постановление вызвало в советском обществе эффект взорвавшегося снаряда, так как партийный документ столь высокого ранга оказался в отличие от перечисленных предыдущих целиком опубликован в открытой печати! Иными словами, политическое ядро советского общества  – коммунистическая партия,  – прилюдно признала актуальной наличие "буржуазной" проблемы наркотиков в условиях развитого социализма.

В тот же день, 12 июня 1987 г., принимается постановление Совета Министров СССР № 695 "О запрещении посева и выращивания гражданами масличного мака", которым не допускались помимо указанного в названии постановления наркотикосодержащего растения, также посев и выращивание конопли "на приусадебных участках колхозников, рабочих, служащих и на других земельных участках, находящихся в личном пользовании".

Обилие всевозможных нормативных предписаний в области борьбы с незаконным оборотом наркотиков требовали какого-то их обобщения и разработки нового унифицированного законодательного акта. Как представляется, очередной важнейшей вехой дальнейшего совершенствования отечественного антинаркотического законодательства стали изменения и дополнения, принятые летом 1987 г. Это Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1987 г. "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты СССР"45

См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. № 25. Ст. 354.

и Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 июня 1987 г. "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Кодекс РСФСР об административных правонарушениях и другие законодательные акты РСФСР"46

Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1987. № 27. Ст. 961.

.

Последним законодательным актом вводились новые составы преступлений в УК РСФСР, а именно: ст. 2102 "Вовлечение несовершеннолетних в немедицинское потребление лекарственных и других средств влекущих одурманивание"; ст. 2243 "Незаконные приобретение или хранение наркотических средств в небольших размерах либо потребление наркотических средств без назначения врача"; ст. 2251 "Незаконные посев или выращивание масличного мака и конопли".

КоАП РСФСР пополнился ст. 991 "Непринятие мер к обеспечению охраны наркотикосодержащих посевов"; ст. 992 "Незаконные посев или выращивание масличного мака или конопли"; ст. 44 "Незаконные приобретение или хранение наркотических средств в небольших размерах либо потребление наркотических средств без назначения врача".

Наиболее отличительными особенностями Указов от 22 и 29 июня 1987 г. от предшествующих антинаркотических законодательных актов стали введение институтов: административной преюдиции; добровольного раскаяния; наркотикоопасной территории; небольших размеров наркотических средств.

Институт административной преюдиции распространялся на ст. 44 КоАП РСФСР и ст. 2243 УК РСФСР, а также ст. 992 КоАП РСФСР и ст. 2251 УК РСФСР. Повторность административных проступков по ст. 44 или 992 КоАП РСФСР в течение года означала для правонарушителя привлечение к уголовной ответственности по ст. 2243 или ст. 2251 УК РСФСР. Однако следует отметить, что из многих тысяч реальных правонарушителей в сфере незаконных потребления и оборота наркотиков под уголовные санкции подпадали в лучшем случае две-три сотни человек. То есть, административная преюдиция играла, по большему счету, роль правовой меры профилактического характера.

Институт добровольного раскаяния позволял правонарушителю, замешанному в приобретении, хранении, перевозке и пересылке наркотиков, освобождаться от административной (ст. 44 КоАП РСФСР) и уголовной ответственности (ст. 224 УК РСФСР) при условиях добровольной передачи этих препаратов в соответствующие инстанции. Те же самые условия касались и лиц, которые незаконно манипулировали наркотиками в связи с их потреблением.

Институт наркотикоопасной территории допускал в местностях, где решениями полномочных органов власти устанавливался контроль над незаконной перевозкой наркотиков и наркотикосодержащих растений, производить досмотр транспортных средств, личный досмотр водителей и пассажиров, пешеходов, а также досмотр их вещей и грузов. Делать это разрешалось уполномоченным на то должностным лицам органов внутренних дел (милиции). Подобная новация Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 июня 1987 г. из Союзного Указа от 22 июня 1987 г. во внимание не принималась и на территории РСФСР не вводилась. Хотя инициативу по данному вопросу, в нарушение федерального республиканского законодательства, проявили власти г. Москвы и некоторых других субъектов РСФСР.

Институт небольших размеров наркотических средств (ст. 44 КоАП РСФСР, ст. 2243 УК РСФСР) осмысливался законодателем как правовая мера сугубо профилактического, гуманного характера по отношению к потребителям наркотиков. Государство надеялось дифференцировать количества незаконного оборота наркотических средств на собственно криминальный вес наркотиков и максимально допустимые суточные дозы для зависимых от наркотиков, признав их приобретение и хранение без цели сбыта незаконным действием административно-правового характера (ст. 44 КоАП РСФСР). В случае повторности такого проступка в течение года, как отмечалось ранее, в силу вступало правило административной преюдиции (ст. 2243 УК РСФСР). Правда, со временем обнаружилось, что, к примеру, 1 г гашиша (небольшой размер в 1987 г.) мог содержать в себе и одну и пять и более разовых доз наркотика, что зависело от географии произрастания конопли и соответственно концентрации в растении активного начала  – тетрагидроканнабинола (ТГК). Кроме того, появились пробелы в квалифицирующем признаке размеров наркотиков. Так, 5 г сухой марихуаны относились к небольшому размеру, 500 г марихуаны оценивались как крупные, наименование же размера наркотика между первым и последним законодателем не определялось. Немало специалистов пришли к выводу, что институт небольших размеров наркотиков, как и многолетнее (до 1974 г.) отсутствие ответственности за действия с наркотиками без цели сбыта  – это явления одного порядка, в психологическом плане больше способствующие незаконному распространению наркотиков, нежели сокращению данной проблемы.

И действительно, последующие события наглядно подтвердили такое мнение. 25 октября 1990 г. Комитет Конституционного надзора СССР вынес Заключение "О законодательстве по вопросу о принудительном лечении и трудовом перевоспитании лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией". В Заключении говорилось о недопустимости рассматривания употребления наркотиков в качестве административного правонарушения или преступления. В п. 2 названного документа утверждалось, что уголовная ответственность за потребление наркотиков без назначения врача, якобы, не соответствует Конституции СССР, ст. 3 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик и поэтому утрачивает силу. Граждане, осужденные за такие действия, должны подлежать освобождению от наказания.

Незамедлительно во исполнение Заключения в РСФСР и других союзных республиках СССР в экстренном порядке издаются соответствующие указы, на основании которых лица, осужденные за потребление наркотических средств без назначения врача в порядке ст. 2243 УК РСФСР, освобождаются от наказания. Ведущим экспертам страны (В.М. Егорову и А.Н. Сергееву) пришлось выступать в Верховном Совете СССР и обосновывать, мягко говоря, неправомерность упомянутых выше действий Комитета Конституционного Надзора. В итоге, хоть и запоздало, но Заключение дезавуировали.

Однако спустя недолгое время  – 5 декабря 1991 г.  – представительная власть утверждает Закон РСФСР "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях". Указанным Законом на территории страны вводилась частичная легализация потребления наркотиков без предписания врача. Именно эта формулировка изымается из диспозиции ст. 44 КоАП РСФСР и ст. 2243 УК РСФСР. В результате подобных законодательных "изысков" складывалась весьма двусмысленная ситуация. Потребителя, который имел при себе наркотики в небольших размерах привлекали к административной ответственности, а при наличии большего веса  – к уголовной. Однако если этого же субъекта задерживали в состоянии наркотического опьянения, то есть после приема того или иного размера наркопрепарата,  – он какой-либо юридической ответственности не подлежал. Хотя любителя алкоголя (продукта разрешенного в обороте государством в отличие от наркотиков) ожидала за аналогичные действия административная ответственность.

Описанная нелепость, юридический нонсенс, продолжается по настоящее время и завершится, надеемся, 1 июля 2002 года с введением в действие нового КоАП РФ, которым ответственность за потребление наркотиков без предписания врача вводится вновь.

И еще о двух ретроспективных правовых характеристиках регулирования проблемы наркотиков  – профилактике наркомании среди несовершеннолетних и судебной практике.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 июня 1967 г. утверждалось "Положение об общественных воспитателях несовершеннолетних".

Статья 3 Положения определяла назначение общественного воспитателя, "когда это будет признано необходимым, для предупреждения безнадзорности, правонарушений, исправления и перевоспитания несовершеннолетних". Согласно п. "ж" ст. 3 объектом внимания таких общественных воспитателей становились в числе прочих и потребляющие "спиртные напитки, наркотические, лекарственные и иные средства, вызывающие одурманивание".

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 6 августа 1986 г. вводилось в действие "Положение о лечебно-воспитательном профилактории для больных наркоманией". В лечебно-воспитательные профилактории (ЛВП) по решению суда направлялись больные наркоманией дети в возрасте от 16 лет, "уклоняющиеся от обязательного лечения в лечебно-профилактических учреждениях органов здравоохранения или продолжающие после прохождения такого лечения употреблять наркотические вещества".

Несмотря на то, что большинство койко-мест ЛВП пустовали, названные специализированные учреждения внесли определенную позитивную лепту в дело предупреждения детской наркомании. К слову, в соответствии с п. "з" ст. 18 и п. "3" ст. 14 "Положения о комиссиях по делам несовершеннолетних"47

Утверждено Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 июня 1987 г. (Прим. авт.).

эти структуры наделялись правом не только направлять подростков в ЛВП, но и ходатайствовать перед судом о досрочном освобождении детей из них.

Другой характеристикой обсуждаемого периода времени являлись постановления пленумов Верховного суда СССР о практике борьбы с незаконным оборотом наркотиков и злоупотребления ими. Так, пленум Верховного Суда СССР от 26 сентября 1975 г. "О судебной практике по делам о хищении наркотических веществ, незаконном изготовлении и распространении наркотических, сильнодействующих и ядовитых веществ" вышел вслед за Указом от 24 апреля 1974 г. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 24 декабря 1987 г. "О судебной практике по делам о хищении наркотических средств, а также незаконном изготовлении, распространении и других противоправных действиях, связанных с наркотическими средствами, сильнодействующими и ядовитыми веществами" обобщило практику реализации Указов от 22 и 29 июня 1987 г.

Не менее познавательна история образования специальных правоохранительных и иных структур, задействованных в противодействии наркомании и незаконному обороту наркотиков.

Ранее упоминавшимся Предписанием СНК РСФСР от 31 августа 1918 г. "О борьбе со спекуляцией кокаином" ВЧК, Московская городская милиция и Уголовный розыск, ряд иных государственных структур нацеливались на борьбу с уличной торговлей кокаином. Однако, за исключением ВЧК, создавшей подотдел по борьбе со спекуляцией кокаином, другие правоохранительные органы подобных специализированных подразделений не вводили.

Тогда же, осенью, правоохранительные органы большевиков выявили трансконтинентальный маршрут контрабанды наркотиков из современного Ирана через Азербайджан, затем в Москву, оттуда в Восточную Сибирь и далее через Киргизию в Китай. Внедренные в эту наркомафию сотрудники ВЧК и НКВД успешно ликвидировали ядро преступной организации.

Нельзя забывать и о том, что в Караколе (в 1890-1920 и в 1940-1991 г.г. Пржевальск), в 20-е годы был поставлен памятник в честь сотрудников правоохранительных органов, погибших в боях с контрабандистами опия. Этот памятник, располагающийся сегодня на территории Кыргызстана, было бы исторически справедливо не только сохранить, но и сделать местом скорби о павших в борьбе с наркомафией сотрудниках правоохранительных органов спецслужб всех стран СНГ.

В последующие десятилетия, несмотря на принятие нескольких законодательных актов антинаркотического звучания, даже УК РСФСР 1960 г., каких-либо специальных структур по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в системах НКВД-МГБ-МВД СССР также не образовывалось.

Позднее, в 1937 г., с образованием БХСС, функции борьбы с наркобизнесом стали, главным образом, вменяться этой службе милиции. Но и с других оперативных аппаратов НКВД, МГБ, МВД СССР раскрытие преступлений, связанных с наркотиками, не снималось.

Очередной, после гражданской войны, взрыв наркопроблемы пришелся на вторую половину 50-х годов. Не дожидаясь указаний из Центра, руководство УВД Омской области в 1958 г. на свой страх и риск создают на базе аппарата уголовного розыска мобильную оперативно-служебную группу. В ее состав вошли: 7 оперуполномоченных уголовного розыска, один оперуполномоченный из исправительно-трудового учреждения, 4 оперуполномоченных транспортной милиции, один следователь и члены комсомольской оперативной дружины (КООД).

В течение шести лет существования упомянутой выше группы (1958-1968 гг.) ее специалисты обезвредили 300 преступных организованных групп. Итогом работы указанной ОСГ стал актуальный и для наших дней вывод: с незаконным оборотом наркотиков успешно можно бороться только на корпоративной внутри – и межведомственной основе.

18 января 1963 г., специальным распоряжением Министерства по обеспечению общественного порядка (МООП) РСФСР лидирующей службой милиции в этой связи определяется уголовный розыск. С указанного момента начинается как бы новая история организации оперативно-служебной деятельности по борьбе с наркотиками в системе Министерства, что требует своего самостоятельного рассмотрения и разделения дальнейшего повествования по данной теме на подэтапы.

Аппараты уголовного розыска наделяются функциями выявления крупных сбытчиков наркотиков, налаживания делового взаимодействия с оперативными аппаратами ИТУ, следствием, государственными учреждениями, общественными организациями, средствами массовой информации и т.д.

Спустя 10 лет, 7 июля 1973 г. на базе этого отделения, входящего в Отдел по борьбе с преступлениями против жизни и здоровья граждан Отдела уголовного розыска Главного управления милиции (ОУР ГУМ) МООП РСФСР происходят новые организационные изменения. Создается самостоятельный Отдел по борьбе с наркоманией УУР МВД СССР со штатной численностью 6 человек (в органах внутренних дел проблемой наркотиков занималось тогда 282 сотрудника).

Очередное внимание советских властей к проблеме наркотиков проявляется в 1982 г. и 1986 гг., когда одно за другим выходят названные ранее антинаркотические постановления ЦК КПСС. Таким образом, начиная с 1986 г., намечаются кардинальные перемены в антинаркотической организации и функциях уголовного розыска, определенные партийными директивами.

В 1988 г., впервые в истории советских правоохранительных органов, нормативно унифицируется теория и практика внутриведомственного взаимодействия органов внутренних дел по предупреждению и пресечению НОН (приказ МВД СССР от 5 июля 1988 г.). Увеличивается и общая численность соответствующих специалистов  – 403 человека.

В 1989 г. Отдел по борьбе с наркотиками реорганизуется в 3-е Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и преступлений, связанных с иностранными гражданами ГУУР МВД СССР. Два из трех отделов 3-го Управления специализируются на проблеме наркотиков. В 1990 г. по инициативе 3-го Управления ГУУР МВД СССР утверждается междисциплинарная научно-практическая программа комплексного межведомственного взаимодействия с распределением обязанностей каждого соисполнителя этого документа.

В 1990 г. за счет штатной численности ГУУР и ГУБХСС МВД СССР создается Управление по борьбе с распространением наркомании ГУУР МВД СССР. В его структуре, помимо двух центральных, формируются еще семь межрегиональных отделов по борьбе с наркобизнесом, подчиненные непосредственно МВД СССР. В основные функции Управления вошли, например, такие как организация работы с межрегиональными подразделениями, международное взаимодействие, научное обеспечение оперативно-служебных задач (Приказ МВД СССР от 12 июня 1990 г.).

Таким образом, в 1990 г. создается первичная система контроля над НОН, организационно и структурно-функционально адекватная внутриведомственному (в системе МВД СССР), межведомственному (национальному) и международному (транснациональному) направлениям работы. Общее число специалистов по проблеме наркотиков возросло почти до 1000 человек.

В целом, задача борьбы с незаконным оборотом наркотиков по-прежнему возлагалась на подразделения уголовного розыска.

После неоднократных переименований и организационных изменений в системе и структуре Управления приказом МВД СССР от 28 ноября 1991 г. это специальное подразделение милиции выводится из-под юрисдикции ГУУР МВД СССР. Вместо прежнего Управления образуется Бюро по контролю за незаконным оборотом наркотиков МВД СССР, которое становится самостоятельной отраслевой службой криминальной милиции.

Четвертое Бюро (таково его условное наименование) получает полномочия в области контроля над легальным оборотом наркотиков и борьбы с незаконным оборотом наркотиков, движением прекурсоров, используемых при изготовлении наркотических средств, а также определенные права в борьбе с контрабандой наркотиков, приобретает возможность создания единого компьютерного банка оперативных данных, наделяется иными, не менее важными функциями.

Однако организационно-штатные вопросы Четвертого Бюро оказались решены только 6 декабря 1991 года приказом МВД СССР № 409, которым штатная численность Бюро определилась в 50 человек. С этого момента, по нашему мнению, и начинается отсчет времени рождения отраслевой Службы Криминальной милиции по борьбе с незаконным оборотом наркотиков48

Вот уже 10 лет по каким-то причинам годовщина этого события отмечается в МВД России не 28 ноября и даже не 6 декабря, а в другой день этого месяца (Прим. авт.).

.

Немного информации о сырьевой базе наркотиков сельскохозяйственного происхождения. Государственные посевы конопли, мака опийного и масличного49

Похоже, лишь в России мак снотворный искусственным образом подразделяют на так называемый мак масличный и мак опийный, что приводит к юридической неразберихе в этом вопросе (Прим. авт.).

по причине нестабильности советской агропромышленной политики неоднократно подвергались резким сокращениям или, наоборот, всячески поощрялись к культивированию.

Если в 1934 г. посевная площадь конопли занимала 680 000 га50

См.: Конопля // БСЭ. Вып. 1-й. Т. 34. М., 1937. С. 77.

, то спустя 50 лет, в 1988 г., все конопляные поля сократились до 78,1 тыс. га с прогнозом их дальнейшего уменьшения. Обратная картина складывалась в дикорастущих ареалах конопли, образовавшихся в местах прежнего проживания людей51

На первом в СССР антинаркотическом международном симпозиуме в Алма-Ате (июнь 1991 г.) прозвучало, что на заброшенных полях конопли вокруг пустующих деревень, объявленных неперспективными, данная культура заметно расширяет ареалы своего произрастания без агропромышленного участия (Прим. авт.).

.

В 1954 г. 24,3% от общего культурного ареала мака масличного приходилось на Украину, а к 1990 г. эта доля резко увеличилась, так как названная Советская Республика стала основным источником культивирования указанного наркотика ввиду непродуманного запрещения государственных посевов опийного мака в Средней Азии (1974 г.). Переброска производства сырья для получения морфия, кодеина, иных алкалоидов опия на Украину, в Молдавию, Прибалтийские Советские Республики  – послужила мощным фактором миграции традиционных источников и каналов наркопроблемы из азиатской части Советского Союза в его европейские районы.

Следует вспомнить и об удачных экспериментах с интродукцией кокаинового куста на Кавказе (совхоз "Пицунда") в конце 30-х  – начале 40-х годов52

См., например: Горяев М. И. Эфирные масла флоры СССР. Алма-Ата, 1952. С. 124.

. Интересно, что опрошенные автором ботаники так и не смогли выяснить, остались там или были уничтожены плантации с указанным растением в 1941 г., с началом Великой Отечественной Войны. Трудно предположить, чтобы кокаиновый куст адаптировался к природным условиям Абхазии, но по сведениям постсоветского МВД Грузии, вроде бы культивирование этого наркотика прослеживается. Хотя эту информацию вполне можно отнести и к разновидности политических интриг против свободолюбивых абхазцев, не желающих признавать себя гражданами Грузии.

Резюме

Из анализа развития отечественного антинаркотического законодательства в период Советского государственного строительства, при всей справедливой критике, хорошо проглядывает наступательность антинаркотической политики. Формы и методы контроля над распространением наркотиков постепенно совершенствовались, делали это социальное явление все более прозрачным.

Если антинаркотическое законодательство первых послереволюционных лет, вначале сумбурное, строилось сугубо на "революционном самосознании" народных масс, то в более поздние годы оно обрело статус юридического института, который отвечал внутреннему содержанию государства, пришедшему на смену самодержавию.

Дальнейшая унификация и кодификация правового регулирования распространения наркотиков по отраслям юриспруденции привела к подробной регламентации борьбы с наркобизнесом, профилактике наркомании. Реальной становилась перспектива принятия какого-то комплексного закона, посвященного многостороннему контролю над искомым явлением в виде комплекса постатейного материала.

Количество наименований наркотиков с начала XIX века до 1991 года возросло в 29,4 раз, имея тенденцию к увеличению в будущем.

Среди ареалов наркотикосодержащих растений проглядывает очевидная пространственно-временная тенденция к сокращению их государственных посевов при росте дикорастущих массивов.

Развитие антинаркотического законодательства является реакцией общества на бурное развитие незаконного распространения наркотиков, что сказывается и на укреплении правоохранительных институтов государства. Сперва зарождаются отдельные правоохранительные элементы противодействия наркопроблеме в системе государственной безопасности (1918 г.). Затем формируются специализированные подразделения милиции в виде оперативно-розыскных и следственных групп (конец 50-х  – начало 60-х годов). Далее создаются отделы и отделения профессионально ориентированные на борьбу с незаконным оборотом наркотиков (60-70-е годы). Наконец, организуются самостоятельные антинаркотические управления и отделы (конец 80-х годов) МВД, которые выходят из более крупных структур Службы криминальной милиции.

Такая управленческая динамика отвечала не только внутригосударственным задачам профилактики, пресечения и прогнозам незаконного распространения наркотиков, но и внешним ожиданиям включения нашей страны в борьбу с транснациональным наркобизнесом.

Калачев Борис Федорович
кандидат юридических наук, член Российского философского общества

Способна ли генная инженерия модифицировать наркополитику?

Мы стоим на пороге научных достижений, способных поставить под вопрос саму идеологию прогибиционизма в области контроля за оборотом наркотиков и психотропных веществ.

Лифт в подвал. Интервью с Николаем Валуевым

"Я прививаю детям тот образ жизни, который был у меня в их возрасте: я был постоянно чем-то занят, и у меня просто не оставалось времени на вредные привычки. Нужно быть всегда при деле: многие проблемы - от праздного образа жизни..."

Кокаин был проклятием нашей молодости

Статья посвящена сравнительно мало изученному историческому факту – влиянию Первой мировой войны на расширение немедицинского потребления наркотических средств в России и странах Запада...

Как сходит с ума Россия: конопля, "спайс", "веселящий газ"...

О реальных последствиях потребления наркотиков для психического и телесного здоровья потребителей, а также социального здоровья России – в материале к.м.н., врача психиатра-нарколога Николая Каклюгина.

Афганистан превращается в крупнейшего мирового производителя наркотиков

Через год после появления в Афганистане иностранных войск во главе с США некоторые страны с тревогой начали говорить о расширении площадей посевов под наркокультурами и росте объемов контрабанды героина...

Аналитические технологии против "дизайнерских наркотиков"

Agilent Technologies является мировым лидером в области лабораторного оборудования, которое используется, в том числе, в области токсикологии, судебно-медицинских и допинговых исследованиях.

Грустные последствия использования "веселящего газа"

В последнее время в крупных городах России участились случаи употребления в молодежной среде с немедицинскими целями закиси азота или "веселящего газа"...

Московский
научно-практический
центр наркологии

Российская
наркологическая
лига

Государственная программа РФ "Противодействие незаконному обороту наркотиков"

Настоящий ресурс может содержать материалы 18+
Информационно-публицистический сайт "Нет - наркотикам" © 2001-2024 ООО "Независимость" contact@narkotiki.ru
Cвидетельство о регистрации СМИ Эл №ФС77-35683 выдано
Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций

Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru Яндекс цитирования