"Сто тысяч в год получают судимости, но никто не помогает им избавиться от наркозависимости"

– О чем конкретно пойдет речь на Урале?

– Название научно-практической конференции, которую ФСКН России совместно с Верховным Судом Российской Федерации и Правительством Свердловской области проводит 30 марта в Екатеринбурге звучит как "Совершенствование правовой базы реализации Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года: уголовный, уголовно-процессуальный и административный аспекты". При участии ученых, юристов, правоохранителей, представителей судейского сообщества, специалистов занимающихся проблемой реабилитации наркозависимых граждан, мы планируем обсудить направления и шаги, которые предпринимает ФСКН вместе с судебной властью, Верховным судом РФ, по созданию у нас в стране системы правового побуждения к отказу от употребления наркотиков. Эту тему мы активно разрабатываем начиная с 2011 года. Тогда же стали обсуждать её перспективы с учеными и общественностью, а в 2012 провели первую научно-практическую конференцию в Ростове-на-Дону, где вынесли наши подходы и некоторые законодательные инициативы на широкое обсуждение.

– Сейчас – вторая попытка?

– Точнее, третья. Вторая научно-практическая конференция на эту тему состоялась осенью 2013 в Подмосковье, где наша Федеральная служба вместе с Верховным Судом собрала ведущих ученых-правоведов и юристов-практиков. В промежутке мы прорабатывали возможность введения в закон альтернативы наказанию наркопортебителей путем их направления на лечение и реабилитацию, как внутри Службы, так и советовались с коллегами из других ведомств, сверяли позицию с судейским корпусом.

Мы уже немало говорили о подходе государства, правовой системы к судьбе лиц, которые оказываются втянутыми в наркопотребление и, как следствие, нарушают закон. И существующие подходы надо менять. Напомню, что потребление наркотиков у нас сегодня является административным правонарушением, а сбыт и хранение в крупных и особо крупных размерах образуют составы уголовных преступлений. Правоохранительные органы и судебная система активно работают по их пресечению. Ежегодно судами за деяния, связанные с наркотиками, осуждается более 100 тысяч человек. Причем, если ФСКН в основном работает по группам, то органы внутренних дел направляют в суды, как правило, уличных распространителей, которые сами являются наркоманами, либо наркоманов, у которых разовые дозы изымаются, что называется, "на кармане". И другого рецепта до недавней поры по борьбе с наркотиками у государства, у правоохранительной системы не было. Но давайте представим: 100 тысяч человек в год получают судимость, но никто не помогает им избавиться от наркозависимости, которая вновь их толкает в нарководоворот.

– То есть за последние пять лет было осуждено не менее полумиллиона лиц.

– И это не говоря о 150 тысячах человек, каждый год привлекаемых к административной ответственности за наркопотребление. Если ко всему этому относиться спокойно и даже цинично, то все как бы при деле. И полиция, и суды, и Федеральная служба исполнения наказаний. И всегда есть, кого привлечь к ответственности. Но ФСКН это орган, отвечающий за проведение государственной политики в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков. А в рамках Государственного антинаркотического комитета директор ФСКН Виктор Иванов должен ещё и координировать деятельность многих других ведомств и служб, также борющихся с этим злом. В этой связи мы рассматриваем проблему комплексно, пытаемся искоренить причину совершения подобных преступлений и правонарушений, а не только бороться с последствиями.

– Причина одна или их много?

– Конечно много, но я бы говорил об основных направлениях преодоления этих причин. Их два. Они сформулированы в подписанной президентом России Стратегии государственной антинаркотической политики. В ней прописана необходимость сосредоточения усилий, во-первых, на борьбе с предложением наркотиков, то есть с их поставками в страну и сбытом, а во-вторых, на преодолении спроса на них. А что формирует спрос? Это лица, которые потребляют наркотики. И сегодня у нас в арсенале нет другого рецепта борьбы с наркоманией, кроме как обеспечить, наряду с пресечением поставок наркотиков, принятие мер, побуждающих таких лиц к отказу от наркопотребления.

– Какие законодательные новеллы Служба собирается сейчас предложить?

– Никакого "рояля в кустах", как говорили советские сатирики, мы презентовать не собираемся. Повторюсь – запланирован очередной этап обсуждения нашей инициативы по развитию системы правового побуждения к отказу от употребления наркотиков, поскольку мы пытаемся адаптировать к нашим реалиям, в том числе, и мировой опыт, закрепленный в Конвенциях ООН и резолюциях Комитета по наркотикам ООН. Все сводится к следующему постулату: надо создать такие правовые условия и последствия для наркопотребителей, совершивших правонарушения или нарко-преступления небольшой тяжести, чтобы ими занимались не только и не столько правоохранители, сколько специалисты в области наркологии и реабилитации, а затем проводить ресоциализацию таких лиц, то есть вытаскивать их из порочного круга общения и возвращать к нормальной жизни, восстанавливать трудовые навыки, учить радоваться жизни не от принятого "кайфа". Более того, предстоит сделать мостик между медицинскими наркологическими службами и организациями, занимающимися последующей реабилитацией и ресоциализацией – возвращением в общество этих людей после прохождения ими определенного медицинского курса. В противном случае после применения к ним санкций уголовного закона или административного законодательства такие лица вновь возвращаются в негативный социум, продолжают употреблять наркотики. Случается не только криминальный рецидив, но и закрепляется негативный опыт потребления наркотиков и участия в их незаконном обороте.

В 2012-2013 годах были приняты поправки в Уголовный кодекс РФ, где появилась статья, позволяющая отсрочить исполнение наказания за ряд преступлений небольшой тяжести, связанных с незаконным оборотом наркотиков, лицам, больным наркоманией, которые добровольно согласятся пройти курс лечения и реабилитации. Такие лица по окончании этих курсов признаются не имеющими судимости. Вторым шагом стал вступивший в силу в мае прошлого года ФЗ-313, который позволил судам при назначении ряда наказаний возлагать дополнительную обязанность по прохождению лечения и реабилитации на лиц, совершающих уже более широкий круг преступлений. Одновременно в Кодекс РФ об административных правонарушениях внесено положение, которое позволяет судам возлагать обязанность на лиц, употребляющих наркотики, проходить медико-социальную реабилитацию, чтобы, опять же, извлечь их из негативного социума, куда они раньше возвращались.

Следующий шаг, на который мы предлагаем пойти – распространение сферы действия этих статей на более широкий круг лиц. Практика показала, что данные нормы практически работоспособны. На основе этих законов разрабатываются механизмы по обеспечению контроля за получением специальной помощи данным лицам – чтобы ими занимались и медики-наркологи и социальные службы. В связке с этим ведется серьезная работа над созданием в стране единой системы медико-социальной реабилитации. В прошлом году было принято постановление Правительства РФ о создании в стране такой системы. С одной стороны, она фактически подталкивает местные органы власти к созданию на своих территориях государственных реабилитационных центров. С другой, мы предлагаем включить в эту систему общественные организации на принципах государственно-общественного и государственно-частного партнерства.

– Любые?

– Нет, только те, что действительно применяют научно-обоснованные методики, прошедшие определенную проверку и получившие сертификат о возможности их использования в данной системе с тем, чтобы суды и правоохранительные органы могли во взаимодействии с ними работать с конкретными лицами. Задача здесь не в том, чтобы мы оттуда черпали оперативную информацию, а чтобы именно обеспечить прохождение людей, которые хотят избавиться от пристрастия к наркотикам, по всей этой цепочке. Нам надо пересмотреть карательную политику, которая сегодня существует в отношении многих рядовых потребителей наркотиков – "употребил наркотик – сел за решетку". Нужно отделить таких бедалаг от оптовых продавцов и распространителей наркотиков через специальные криминальные сети. Если рядовыми наркопотребителями займется наркология и социальная реабилитация, а не только мы – полицейские, это позволит сосредоточить силы на более нацеленной работе по пресечению деятельности организаторов наркотрафика и руководителей сетей сбыта.

В конце концов, такой подход даст ощутимый экономический эффект. Сегодня же 80 процентов энергии оперативного состава, особенно органов внутренних дел, следователей, судей тратится на лиц, которые возвращаются после отбытия наказания к привычному для них потреблению наркотиков, а, следовательно, вновь втягиваются в орбиту наркобизнеса и очень скоро вновь сами начинают совершать преступления.

Кроме того, мы планируем обсудить и идею о возможности направления на медико-социальную реабилитацию лиц на более ранних стадиях судопроизводства. Сейчас все упирается в необходимость неоднократного прохождения следственных стадий, направления дел в суд. Но в мировой практике подобные дела, как правило, очевидны, не требуют громоздких процессуальных процедур. На стадии расследования, установив общие обстоятельства, при заключении врача-нарколога, что человек действительно нуждается в медицинской помощи и дальнейшей социальной поддержке, можно попробовать выходить в суд не за приговором, а за судебным решением о направлении такого лица в соответствующие учреждения наркологической помощи и реабилитационные центры.

– Почему в таких ситуациях нужно именно судебное решение?

– Это не просто пожелание. Оно нужно, чтобы приостановить производство в отношении данного лица. Прекращаться оно будет, когда мы получим справку, что данное лицо прошло курс не просто лечения, но и реабилитации, ресоциализации. Данный алгоритм, требует привлечения специалистов различных ведомств – в первую очередь Минздрава и социальной защиты. Но отрабатывать его необходимо. Другого способа сократить контингент потребителей наркотиков никто не придумал. Если идти по карательной дорожке и ежегодно по 100 тысяч человек отправлять за решетку, можно сдерживать наркопотребление на определенном уровне, и на сегодняшний момент это удается. Но заинтересованные лица, криминал, если будет существовать спрос на наркотики, будут всегда искать и находить возможности поставок крупных партий в страну, чтобы держать население на игле.

Тем более что в этой сфере преступниками все время идет наработка новых приемов, синтез новых наркотических веществ. Для нас по-прежнему сложна и актуальна ситуация с Афганистаном – страной, валовой продукт которой на 90% связан с производством наркотиков.

"Из Латинской Америки в Россию кокаин часто везут вместе с фруктами и цветами"

– Какова, помимо Афганистана, сегодня география поступления наркотических средств в Россию из-за рубежа?

– Тут уместно говорить не о странах, которые поставляют в Россию наркотики, а о глобальных мировых центрах их производства. Сегодня мы отмечаем два из них. Это уже упомянутый Афганистан, который ежегодно производит в среднем от 500 до 800 тонн героина. По прогнозам, политическая ситуация вокруг этой страны складывается так, что надеяться на радикальные меры по сокращению данного производства не приходится. Тем более что сейчас изменяется мандат американских и западно-европейских войск, там присутствующих. Уходя, так называемые "миротворческие" международные силы оставляют в этой стране, с одной стороны, многочисленные военные базы. А с другой – перекладывают ответственность за ситуацию с производством наркотиков целиком на правительство страны, в то же время, сделав за десять лет своего там нахождения все для разрушения экономики и инфраструктуры этого государства, фактически приведя население к единственному возможному способу существования – выращиванию опийного мака и производству из него героина.

Вторая глобальная проблема – латиноамериканский кокаин. Не до конца сокращено производство кокаина в Колумбии, известном центре наркопроизводства. Хотя США предпринимали меры – американцы там активно выжигали химикатами целые районы джунглей с плантациями коки. Но теперь выращивание данного растения и производство кокаина ведется ещё и в соседних странах. Он, в том числе, попадает к нам – и через Центральную Европу, либо прямыми рейсами из Латинской Америки. Но в основном это поставки через морские порты. У нас недавно было сразу несколько дел по изъятию крупных партий в несколько сот килограмм каждая. Их прятали либо в поставляемых фруктах на судах, следующих из Эквадора, Венесуэлы, либо в цветах, в том числе, и колумбийских. Поскольку все это – товар скоропортящийся, его довольно быстро растамаживают, поэтому какие-то партии наркотиков все же попадают на внутрироссийский рынок.

Наконец, наши эксперты в последнее время отмечают массовое попадание в Россию новых веществ синтетического ряда. Производят их в странах Юго-Восточной Азии. Мы активно сотрудничаем с китайскими правоохранительными органами, однако сама методика производства данных психоактивных веществ заключается в том, что их рецепты очень быстро меняются и правовые способы запрета их производства отстают от той скорости, с которой данные вещества появляются на наркорынке.

– В начале февраля Владимир Путин подписал закон, которым был введен запрет в РФ на оборот и пропаганду новых психоактивных веществ, например, спайсов. Согласно этому документу максимальное наказание за данное деяние составляет 8 лет лишения свободы. На ваш взгляд, когда следует ожидать появления практического эффекта от данной законодательной новеллы?

– Данным законом, помимо прочего, нашей Службе предоставлено право введения временного запрета на оборот новых потенциально опасных психоактивных веществ, а также вести их реестр. Так же предусмотрена уголовная ответственность за сбыт данного рода препаратов. Должен сказать, что мы и здесь адаптируем международный опыт, а именно практику делегирования федеральному органу исполнительной власти права запрета на оборот отдельных веществ до прохождения всей цепочки, которая необходима для внесения их в официальные списки наркотиков. Напомню, что у нас решение о внесении в такие специальные перечни наркотических средств и психотропных веществ принимает Правительство РФ. Объективно это очень длительная процедура, с массой согласований между различными ведомствами. Порой на запрет того или иного вещества уходили годы! Сейчас, получив информацию, что новое вещество является потенциально опасным для здоровья человека и обладает признаками наркотического вещества, мы приостанавливаем его оборот, причем делаем это официально, с публикацией информации на наших электронных ресурсах. Предусмотрена возможность опротестования подобных решений, но таких случаев не было.

Должен сказать, что пока опыт применения данного закона только нарабатывается. Уверен, что он серьезно поможет нам погасить волну превращения одного и того же вещества путем незначительного изменения его формулы в новые наркотики, что юридически ранее не позволяло нам привлекать организаторов поставок таких веществ в страну и их сетевого распространения, в том числе и через Интернет, к ответственности. Так что практический эффект от данных нововведений мы ожидаем довольно скоро.

"Нам интересно распутывать информационные клубки"

– В конце прошлого года ФСКН выступила с еще одной инициативой – ввести уголовную ответственность за создание, продвижение и администрирование интернет-сайтов, предназначенных для рекламы и сбыта наркотических веществ.

– Законопроект об ответственности за пропаганду наркотиков в Интернете – это плод совместной работы Службы и депутатского корпуса. Сейчас он активно обсуждается.

На самом деле, проблема имеет несколько сторон. Вопрос пропаганды в глобальной сети не такой простой, и не столько из-за средств распространения информации, касающейся того или иного предмета, изделия, вещества. Вопрос – в юридической квалификации деяния как такового. Сегодня, упираясь в квалификацию той или иной информации, распространяемой посредством электронных средств коммуникации, скажем, по КоАП, мы часто сталкиваемся с различными мнениями экспертов. Ведь является ли та или иная информация пропагандой наркотиков, их рекламой – такое заключение дает не следователь, не оперативник и не чиновник, а эксперт-профессионал.

Ставить заслон здесь, безусловно, необходимо. По моему мнению, сегодня продуктивными являются меры, применяемые Роскомнадзором, который закрывает доступ к этим сайтам. По нашим представлениям, только в прошлом году более 30 тысяч таких сетевых страниц было закрыто.

Вторая проблема, которую некоторые называют "ахиллесовой пятой" Службы, и с чем я не согласен – активное использование, особенно в последние годы, телекоммуникационных сетей и Интернета именно для распространения наркотиков. У данной проблемы есть и правовой и социальный аспекты. Приемы виртуального общения для тех, кто занимается подобной преступной деятельностью в качестве рядовых распространителей, сбытчиков, потребителей, с одной стороны, кажутся им безопасными. Действительно – перед такими людьми только компьютер, который кажется бездушным, и никаких следов такое общение не оставляет. На самом деле вся переписка и все общение в сетях оставляют достаточно серьезные следы. Для нас как для правоприменителей распутывать такие информационные клубки достаточно интересно и продуктивно. Практика действий с подобными сетями у нас наработана, и тому подтверждение – целый ряд успешно расследованных уголовных дел, многие из которых сейчас находятся в судах.

К примеру, недавно одно такое дело расследовалось в Алтайском крае, где функционировала целая сеть поставщиков наркотиков синтетического ряда китайского производства. Из Китая по почтовому каналу товар доставлялся в Москву, руководили процессами злоумышленники путем компьютерной переписки из Белоруссии. В итоге около 40 лиц были привлечены к ответственности. И когда мы разговаривали с опознанными и задержанными рядовыми сбытчиками, которые получали команды как раз через Интернет, выяснялось – у них абсолютно отсутствовало понимание, что они занимаются каким-то криминалом. Хотя, когда им объясняли про тот объем наркотиков, который через них проходил, говорили про правовые последствия такой деятельности, у некоторых сознание, что называется, просыпалось. Но сначала, повторюсь, все воспринимается как невинная шалость. Тем более, что втягиваются в такие сети, как правило, молодые люди с небольшим жизненным опытом.

Также мы столкнулись с тем, что подобные сети сбыта синтетических наркотиков в последний год довольно часто организуются с территории Украины. Граждане этого государства нередко приезжают в Россию уже целенаправленно завербованными для закладок доз наркотиков, их мелкорозничной расфасовки. По телефону или через Интернет из-за рубежа им даются команды.

Из Китая же к нам поступает, как правило, концентрат. Только за последние два месяца в пересчете на дозы уже было получено 12 тонн наркотиков синтетического ряда. Если такими же темпами мы будем изымать, на конец этого года речь уже можно будет вести о количестве примерно в 50 тонн. А это больше, чем все остальные наркотики, попадающие на территорию России ежегодно, вместе взятые.

– В сравнении даже с прошлым годом объемы поставок увеличились?

– Не просто увеличились! Они стали, что называется, более рельефными. Если мы сравним, скажем, с 2010 годом, когда в объеме всех изымаемых высококонцентрированных наркотиков "синтетика" составляла не более 1%, по прошлому году этот показатель был уже 13%. Но проблема, повторюсь, решается, в том числе, с помощью совместных операций с правоохранительными органами Китайской Народной Республики.

– Не так давно в СМИ писали о желании Службы получить право блокировать без судебного решения Интернет-кошельки продавцов спайсов. У этой задумки есть перспективы?

– В мае прошлого года был принят 110-й федеральный закон, которым запрещены анонимные денежные переводы между физическими лицами. Это решило проблему, но не окончательно. При этом как практик скажу, что анализ переводов с того или иного кошелька – это путь к доказыванию участия в преступных схемах, возможность отыскания с аккумулированных и легализованных сумм денег, наличие которых впоследствии вменяется в вину организаторам подобного преступного бизнеса. В 2014 году только по расследованным нашей службой уголовным делам сумма легализованных денежных средств составила почти 1 миллиард рублей.

С другой стороны, мы отдаем себе отчет, что в таких случаях надо действовать предельно деликатно, чтобы нее нанести ущерб добропорядочным гражданам, которые активно пользуются подобным способом финансовых взаимоотношений.

– ФСКН сегодня одинаково успешно действует и в российском сегменте Интернета, и в зарубежных?

– Поскольку проблема общая, мы решаем ее при взаимодействии с зарубежными коллегами. Налажен обмен информацией и о владельцах Интернет-кошельков, и о провайдерах, на серверах которых появляются сайты с преступной информацией. Но общего рецепта нет: приходится действовать исходя из каждой конкретной ситуации, в зависимости от того, на чьей территории зарегистрирован сервер, кто его владелец. При этом нам приходится считаться и с тем, что владелец сети порой пребывает в неведении, что его ресурсы используются для пропаганды наркотиков и их сбыта. В то же время есть определенные социальные и юридические обязательства, которые владельцы таких сетей должны исполнять. В первую очередь, предоставлять компетентным органам информацию, раскрывать ее. Однако общего рецепта для всех 220 стран мира нет, и быть не может.