– Привет всем ребятам! У меня такое чувство, как будто сегодня самый важный день в моей жизни. Я очень нервничал, когда ехал сюда, я попал в пробку, я запаниковал, думал бросить машину и поехать на метро или попробовать все-таки прорваться. Я позвонил другу, который должен был стать моим дублером (если бы я вовремя не доехал), и он мне сказал замечательную фразу: "Все будут рассказывать о выздоровлении, а ты просто попробуй рассказать историю своей жизни". Видимо, мне нужно было это услышать, спасибо, тебе Андрей, я попробую сейчас это сделать.

Итак, меня зовут Стас, я зависимый и я из города Екатеринбург. Привет всем еще раз! Я родился в обычной советской семье, в которой не было большого достатка, но все было хорошо. Был отец, мать, была сестра, я занимался спортом, учился в английской спецшколе, и в моих планах не было становиться наркоманом, зависимым. Я не предполагал, что пойду в садик, окончу школу, поступлю в институт, закончу его и стану наркоманом. Я попробовал алкоголь в первый раз в конце школы, выпивал, мне казалось, как все ребята вокруг меня, там даже девочки по выходным выпивали, и через несколько лет я познакомился с наркотиками. На тот момент мне это казалось атрибутом иностранной жизни, мне казалось, что наркоманы – это те, кто где-то в заброшенных домах варят что-то, а мне привозит дилер домой и поэтому я нормальный парень, крутой пацан. Мне казалось, что я умный парень и поэтому никогда не начну колоться. Мы смотрели какие-то иностранные фильмы, где какие-то крутые люди нюхали порошок и от этого становились еще круче, и плюс мое окружение это делало. Мне казалось, что, если я буду таким же, я стану уважаемым членом общества.

В какой-то момент, когда вещества было мало, мне предложили выбор – или уколоться, или остаться на кумаре. Я колебался недолго, попробовал и понял: да, я нашел то, что очень давно искал. Дальше дни покатились один за другим, мне казалось, что я никогда не буду нарушать каких-то святых для меня вещей, не стану красть из дома. А через какое-то время мои родители уже ходили с кошельком даже в туалет, и я катился и катился, но мне все еще казалось, что я не наркоман: я не веду себя, как они, не употребляю одним шприцом вместе с другими, я особенный. Но в какой-то момент, когда мне было плохо, я перешагнул и через это. А дальше был просто "день сурка", на протяжении многих лет одно и то же: каждый день я жил с чувством, что мне к вечеру нужно достать миллион долларов, а у меня его нет.

В какой-то момент родители отправили меня в Израиль, сказали: "Мы не можем тебе ничем помочь, возможно, это твой шанс". Мне на тот момент тоже так казалось, мой продавец наркотиков отвез меня в аэропорт, я укололся последний раз и улетел в другую страну. Я на самом деле думал, что, поменяв страну, поменяв свое окружение, возможно, я смогу перестать употреблять. Дня через три или четыре я уже снова кололся, а дальше все было то же самое, я катился все ниже и нижет, и последний год своего употребления жил на улице, на заброшенном стадионе, в душевой комнате, на пластиковом стульчике, и мне казалось, что – все, моя жизнь тут где-то и закончится. Потому что вокруг меня кого-то сажали, кто-то умирал, кто-то пропадал, но я не видел вокруг себя людей, которые перестали бы употреблять и как-то при этом не мучились от желания, как-то себя нормально чувствовали. Я, наверно, уже сам на себе поставил крест, мне казалось, что это вопрос времени – посадят меня в тюрьму или я умру от какого-нибудь заболевания.

Я помню, как меня в очередной раз забрали в полицию и сказали: "Еще раз попадешься, пойдешь в тюрьму". Я попросил человека, выходящего со мной из полиции, довести меня до автобусной остановки и по дороге украл у него телефон и еще что-то. Через какое-то время я попал в больницу, у меня была проблема с ногами, мне сделали операцию и сказали, что нужно лежать неделю, иначе могут отрезать ногу. На второй день меня стало ломать, и я в больничной одежде с катетерами, торчащими из различных частей тела, убежал и ехал через весь город за наркотиками. Меня поймала полиция, вернула обратно, я снова сбежал и в итоге заработал вторую операцию. Попав в больницу, я понял, что вот оно – счастье наркомана, когда у тебя есть капельница и тебя никто не ищет.

Через какое-то время я познакомился с парнем, мы вместе с ним употребляли, и он мне рассказал, что есть место, куда можно попасть по социальной программе, и там снимают ломку. Я помню последний день своего употребления, я стоял посреди Тель-Авива, было градусов 35 на улице, и мне было плохо не только физически, у меня внутри было чувство безнадежности, чувство, что жизнь моя кончилась, хотелось выть. И тогда я первый раз в жизни принял решение попробовать что-то поменять в своей жизни, потому что до этого во все больницы я ложился под условиями: если не лягу, мне не дадут денег, меня бросит девушка или возникнут проблемы с работой.

Попав в это место, я сначала не понял, что происходит, но я понял, что готов на все ради того, чтобы перестать употреблять. Попав первый раз на группу, я не понимал, что происходит: собрались какие-то здоровые, загорелые парни, обнимаются, говорят: "Любим тебя". Я думал, это какая-то секта гомосексуалистов, и собирался убежать. Но мне было настолько хреново, что я остался. Я помню спикера, который рассказывал о своей жизни, а я сидел и думал, как так может быть, что он рассказывает о том, как жил я, как я чувствую. Я долго пытался понять, в чем подвох, первое время думал, что это какой-то развод, что меня хотят обмануть, что-то с меня получить, но я не мог понять что. Но наверно, та атмосфера любви, которая там была, заставила меня растаять и поверить. Мне сложно было поверить, что наркоманы могут быть такими, потому что наркоманы вокруг меня были другими – кто-то умирал, кто-то садился в тюрьму, вокруг меня не было никого, кто бы стал нормальным человеком, добился чего-то в жизни. И поэтому для меня увидеть наркомана, который не употребляет и при этом улыбается, было шоком. Я дал себе шанс, и я остался.

Вы знаете, мне хочется рассказать что-то особенное про то, как проходило мое выздоровление, хотя этого не было. Я просто делал то, что мне говорили. Мне сказали посетить 90 дней, сделать 90 групп – я сделал это, мне сказали найти спонсора, я его нашел, хотя я все равно все делал по-своему. Я хотел себе найти спонсора самого крутого, такого, чтобы, если я сказал, кто у меня спонсор, мне сказали: "Да, Стас, мы тебя уважаем, ты крутой чувак, раз у тебя такой спонсор". Но Бог дал мне того человека, который на тот момент был мне необходим. Мне сказали взять служение, и я взял служение, я мыл полы и при этом чувствовал, что, наверно, меня обманывают, так как все после собрания шли пить кофе, а оставался мыть. Но я очень хотел стать ведущим на своей группе, а других вариантов стать ведущим на тот момент не было. И я все свое время занимался служением, я стал ведущим и гордился собой.

Я начал работать по шагам, я "сворачивал кровь" своему спонсору. Он мне сказал: "Хочешь оставаться чистым, все в твоих руках, если ты захочешь, ты сможешь меня найти". Я делал самые простые вещи, но они оставили меня чистым, я вышел из центра, я был один в стране. Я снял жилье (хотя сложно назвать жильем домик из гипсокартона два на три метра) и пошел искать работу. Я работал с шести утра, чистил трубы на заводе и был счастлив. Первый год моего выздоровления был самым счастливым в моей жизни. У меня не было никаких проблем, я просыпался, шел на работу, после работы я встречался с анонимными, мы шли на группу, потом общались, сидели до двух, до трех ночи разговаривали о Боге, о высшей силе. Не было денег, но было чувство, что я парил над землей. Каждый месяц почему-то я тратил денег больше, чем зарабатывал, и при этом никогда никому не был должен. Я все время проводил со своими друзьями и понимаю теперь, что в том, что на сегодняшний день я остаюсь чистым, есть очень большая их заслуга.

Через какое-то время я нашел, мне казалось, очень крутую работу, стал раздельщиком рыбы и мяса, работал под кондиционером, и мне казалось, что вот – для меня это прорыв. Для меня всегда все было просто: вот черное, вот белое, для меня в первый год-полтора не пойти на группу было то же самое, как пойти употреблять, мне было страшно пропустить даже одно собрание. Я просто делал все, что мне говорили, а для себя решил: если сорвусь, обратно не вернусь. Поэтому я пытался не оставить своей болезни ни одного шанса. Я просто жил, общался с друзьями, ходил на группы, занимался служением и был очень счастливым человеком.

Через два года я вернулся в Россию, мне было страшно. Но вы знаете, я с самого начала выздоровления поверил в лозунг, что пока мы следуем по этому пути, мне нечего бояться. Я вернулся, встретился с той девушкой, с которой мы расстались пять лет назад, мы снова начали встречаться. Сегодня она является моей женой, я ее очень люблю. Я снова пошел на группы, взял служение, начал общаться с друзьями. В моей сегодняшней жизни есть две семьи. Есть семья – родители, жена, ребенок, и есть семья – это все вы, и я одинаково люблю обе мои семьи. Каждая из этих семей занимает часть моего сердца, и я не могу оторвать одну от другой.

Я знаю, что сегодня не одинок, понимаю, что для меня важно не быть одиноким: я безумен, когда остаюсь один. У меня есть только один шанс не вернуться обратно употреблять – это быть вместе с вами. Я понимаю, что наркотики ушли из моей жизни, но осталась моя зависимость, моя больная голова, и, когда я остаюсь один, она мне выдает такие вещи, от которых меня вводит в шок. Я вижу, что болезнь никуда не ушла, я такой же зависимый, как и был, просто поменялись наркотики, и на их место встало что-то другое. Я взял приставку плейстейшен, думал: я умный парень, работаю по шагам, знаю все, как надо делать, но через какое-то время понял, что веду себя так же, как с наркотиками. Даю себе обещание играть до 12-ти часов ночи и лечь спать, очухиваюсь – опять четыре утра. Я говорю себе: еще один уровень пройду и больше не буду играть – и все продолжается по новой. Я понимаю, что моя зависимость на сегодняшний день – это мое неумение держать слово перед самим собой. Я даю себе какое-то обещание и не могу его выполнить. И понимаю, что один не могу с этим справиться. Я понимаю: все, что я могу сделать, это не допустить первого раза, не нажать первый раз на эту кнопку. Потому что после этого я бессилен. Раньше мне было стыдно признаться, что я слаб перед каким-то порошком. На сегодняшний день мне сложно признаться, что я слаб перед какими-то самыми обычными вещами, что я бессилен перед ними. Я понимаю: если не буду об этом говорить, то проиграю. Поэтому для меня очень важно не оставаться одному, я верю, что основная цель моей болезни – оставить меня одного.

У меня нет опыта срывов, но у меня есть опыт, когда я не ходил какое-то время на группы, и мне становилось все хуже и хуже внутри. Я чувствовал, чем реже я начинаю ходить, тем больше у меня появляется отговорок, почему мне не надо больше ходить. И мне сложно было через какое-то время начать снова посещать собрания. Поэтому мне важно быть всегда в тонусе. Потому что я не знаю, в какой момент мое хождение на собрания спасет мне жизнь. Может быть, завтра, может быть, через год, может быть, этот момент никогда не наступит, но я должен быть готов, потому что знаю – второго шанса у меня не будет. Поэтому я до сих пор хожу и есть такая вещь в моей жизни как служение, оно не дает мне отделяться от сообщества. Я знаю: хочешь не хочешь, но прийти я должен.

Я такой же зависимый, как и все. В какой-то момент я просто закрыл свой рот, открыл уши и тупо делал все, что мне предлагала программа. И эти простые вещи оставили меня чистым.

В заключение я хочу поблагодарить людей, которые доверили мне прийти и рассказать о своей истории всем вам, моим близким друзьям, без которых я бы не остался на сегодняшний день чистым. Моей семье, моей жене, которая присутствует здесь и которая терпит меня с моей больной головой. Я всем вам благодарен, и я пытаюсь, стараюсь быть благодарным членом сообщества. И в этом мне помогает служение, оно дает мне возможность чувствовать себя частью вас. И наверно, последнее. Я помню фразу, которую мне сказали, когда я попал первый раз на группу АН. Меня спросили: "Чувствуешь ли ты себя особенным?". Я сказал: "Да, конечно, я особенный, я не такой как все, и простые средства на меня точно не подействуют. Мне нужна супертаблетка или суперметодика". И мне сказали: "Добро пожаловать к нам, здесь все такие, здесь все особенные. Если ты себя чувствуешь таким, то ты дома, добро пожаловать в семью!". Спасибо вам, моя семья, я вас всех очень люблю.