главное новости по оперативным данным официально закон антинаркотическая реклама фоторепортажи массмедиа здоровье родителям, учителям, психологам мнения экспертов исследования журнал "Наркология" книжная полка о проектепоиск

Типология "псевдофилософского" потребления наркотических веществ у подростков

 

Вопрос сочетания состояния химической зависимости и эндогенных заболеваний до настоящего времени является одним из самых сложных и дискуссионных в учении о душевных болезнях. В современной психиатрии доминируют два подхода, один из которых следует обозначить как психиатроцентрический. Он базируется на постулате о нозологической несамостоятельности потребления психоактивных веществ. Алкоголизм, нарко- и токсикомании выступают в качестве синдрома, имеющего в основании манифестное или ларвированное душевное страдание. Другой подход – наркологоцентрический, при котором наркологические заболевания являются самостоятельными нозологическими единицами и не обусловлены какой-либо иной психической патологией. Следует указать, что оба подхода оказались достаточно плодотворны эвристически: как в теоретическом, так и в практическом плане. Тот факт, что несложным подбором цитат можно с успехом обосновать как одну, так и другую точки зрения, делает дискуссию в достаточной степени спекулятивной и оторванной от практических (терапевтических) задач. (Автор настоящей статьи больше склоняется к позиции этиологической самостоятельности синдрома химической зависимости).

Вместе с тем, сочетание психической патологии и потребление психоактивных веществ – достаточно частое явление, требующее своего углубленного клинического изучения и анализа в рамках каждого отдельного нозологического варианта.

Известно, что фабульная сторона тех или иных психопатологических синдромов находится в соответствии с теми идеями и представлениями, которые доминируют в общественном сознании. Поэтому фактическая, содержательная сторона бредовых расстройств всегда связана с культурно-историческими условиями, в которых живет их носитель. Упомянутой теме посвящено большое количество работ. Вместе с тем в последнее время получила свое распространение так называемая психоделическая философия (культура), реализовавшаяся на бытовом уровне целым «кустом» разнообразных проявлений: музыкальных и литературных жанров, направлений моды, декором и т.д. Главным ее атрибутом является потребление психоактивных веществ (не обязательно галлюциногенов), вызывающих те или иные состояния измененного сознания. (Содержательную часть психоделической философии мы сознательно опускаем в настоящей работе по причине обилия всякого рода околонаучной литературы, посвященной этой проблеме).

С другой стороны, интересно на конкретном клиническом материале посмотреть, насколько психоделическая философия способна оказываться в качестве фабулы того или иного психопатологического синдрома.

Нами было предпринято изучение влияния психоделической «культуры» у несовершеннолетних пациентов наркологического стационара, употреблявших ПАВ и имевших коморбидный психиатрический диагноз.

Большинство пациентов наркологического стационара имели весьма смутные представления о психоделической культуре. Их субъективный наркотический опыт востребовал те или иные ее постулаты в рамках достаточно неразвитых и примитивных духовных исканий в инициальном периоде знакомства с психоактивными веществами. По мере формирования синдрома зависимости гедонистические мотивы выходили на первый план, и собственно психоделические опыты служили лишь ширмой для формирующейся наркомании, как правило, героиновой.

Клиническое изучение более рафинированного, «идеологизированного» потребления позволило нам выделить следующие варианты.

В рамках транзиторной метафизической интоксикации у личностей шизоидного или психастенического типа. Приобщение к потреблению психоактивных веществ носило характер следствия и чаще всего развивалось в возрасте 15-17 лет. Ему предшествовало неподдельное увлечение психоделической философией. Подростки без разбора читали труды Грофа, Кастанеды, Берроуза, Пелевина. Они много размышляли о проблемах жизни и смерти, потустороннего мира, расширения сознания и т.д. Большое влияние оказывала информация, полученная из Интернета, «психоделическая и медитативная музыка». Потребление ПАВ начиналось, как правило, с марихуаны с постепенным расширением арсенала потребляемых веществ за счет галлюциногенов, сначала растительного происхождения (псилоцибиновые грибы), а затем синтетического происхождения (кетамин, диэтиламид лизергиновой кислоты). По мере нарастания последствий потребления ПАВ в психической сфере в виде аффективных нарушений депрессивного полюса, появления ангедонии, наблюдалось расширение арсенала за счет психостимуляторов, преимущественно кустарного изготовления на основе эфедринсодержащих медикаментов («первитина», «эфедрона»), которое в большинстве случаев сменялось сначала перемежающим, а впоследствии систематическим потреблением героина. Сформировавшаяся героиновая наркомания отодвигала на второй план былую увлеченность «концепциями расширения сознания», «трансцендентного метафизического опыта» и прочее. Характерным являлась некоторая митигированность алгического компонента абстинентного синдрома, невыраженность поведенческих девиаций с достаточно напряженным синдромом патологического влечения к ПАВ. Больные были формально критичны к необходимости прекратить потребление героина, но от потребления галлюциногенов, каннабиоидов отказываться не собирались. Вместе с тем ранее стройная и достаточно логичная псевдофилософская система существенным образом деградировала и представлялась в виде обрывочных суждений и взглядов. По мере редукции синдрома патологического влечения ее целостность (или, что более вероятно, способность самих больных к ее изложению) восстанавливалась, но сами пациенты утверждали, что привлекательность подобной системы после того, «как подсел на героин», существенным образом снизилась. Вместе с тем они охотно и увлекательно излагали свои идеи, дифференцированно и иногда даже с юмором описывали свои эксперименты с галлюциногенами, демонстрировали свои дневники, где описывали «трипы», рисунки иллюзорных и онероидных переживаний. Поведение в отделении было достаточно адекватным, они старались избегать контактов с подростками с антисоциальным поведением.

Для лиц с шизоидной акцентуацией было несвойственно чрезмерное увлечение «кислотной» атрибутикой и соответствующим стилем одежды, и даже, если оно наблюдалось, то было, как правило, недолгим и не носило вычурного характера. Катамнез у этой группы больных был относительно благоприятным: если удавалось добиться ремиссии в отношении героиновой наркомании, то параллельно с дезактуализацией увлеченности «психоделикой» постепенно прекращалось и потребление соответствующих химических субстанций.

Несколько дискуссионным является отнесение описанного типа начала потребления ПАВ к последствиям транзиторной метафизической интоксикации (по А.Е. Личко) [ 1 ]. Так как потребление ПАВ, необходимых для индивидуального психоделического опыта, подразумевает активную деятельность по их приобретению (что сближает данное состояние с патологическим увлечениями), но отсутствие вследствие этой деятельности реальной, пусть даже патологической продуктивности заставляет остановиться на изначальной квалификации данных расстройств.

В рамках синдрома метафизической интоксикации при вялотекущей неврозоподобной шизофрении. Как правило, эти больные без разбора читают все, что связано с «психоделическим» мировоззрением, каких-либо пристрастий к тем или иным авторам не обнаруживают, стройных идеологических систем не формируют, не различают направлений в жанре, которым увлекаются. Они не испытывают потребностей поделиться своими рассуждениями. Пересказать основные постулаты «учения» не могут, ограничиваются набором цитат или крайне формальных заявлений. Синдром химической зависимости развивается, по нашим наблюдениям, довольно постепенно. Они могут длительное время экспериментировать с различными галлюциногенными и психостимулирующими препаратами. Переход на героин с формированием наркомании встречается нечасто. Характерны явления амбивалентности и амбитендентности, склонность к резонерству, нестойкие сенесто-ипохондрические переживания, зачастую выступающие как последствия приема различных ПАВ, наблюдается отсутствие эмоциональной привязанности даже к близким родственникам. Характерны стертые аффективные фазы, преимущественно астено-депрессивного полюса с явлениями субъективной интеллектуальной несостоятельности. Часто наблюдаются явления психофизического инфантилизма. Отличительной особенностью является наследственная отягощенность эндогенными заболеваниями. Такие пациенты в условиях наркологического стационара держатся изолированно, практически не вступая в контакт с другими больными, своими переживаниями не делятся.

Синдром метафизической интоксикации в рамках атипичного затяжного пубертатного приступа при вялотекущей шизофрении. Характеризуются доминированием в психической жизни подростка абстрактных идей (в нашем случае – одержимость идеями психоделической философии). Приверженность психоделическому мировоззрению носит характер сверхценных идей и полностью подчиняет себе все поведение индивида. Содержательная сторона практически игнорируется и подменяется набором броских лозунгов. Начало совпадает с разгаром пубертатного периода (12-15 лет). Положительная и отрицательная эмоциональная окраска идей зависит от устойчивого доминирующего аффекта, что подтверждается наблюдениями ряда авторов о совпадении затяжных, «плоских» аффективных фаз с появлением сверхценных идей [ 2, 3 ]. В большинстве случаев характерно нелепое поведение с игнорированием своих обязанностей. Подчеркнуто вызывающая одежда с психоделической символикой выглядит «вычурной» даже по отношению к авангардной молодежной моде. Ряд пациентов планировали «кислотное» переустройство мира, открыто пропагандировали свои идеи в учебных заведениях. Свободное время проводили в изготовлении «культовых» поделок, в «бесконечном» и стереотипном по содержанию рисовании. Наблюдался нарочитый антагонизм по отношению к потребителям героина, алкоголя. Демонстративно и с пафосом отказывались находиться с ними в одной палате, просили поместить их к «своим». Сообщали о своих планах «психоделической» революции, восторгались образом жизни «наркоманов» в Нидерландах. С увлечением рассказывали, «как было бы классно добавить в водопроводную сеть города ЛСД». Просматривая новостные телепередачи, детские журналы типа «Веселых картинок», находили в них символические отображения «психоделики», что может свидетельствовать об элементах символического бредообразования. Наркотические вещества употребляли достаточно бессистемно. Поскольку на дорогостоящие галлюциногены средств обычно не хватало, останавливались на кустарно изготовленных психостимуляторах (если аффект был преимущественно гипертимным), или постепенно начинали потреблять дериваты опия, если аффект был депрессивным. Синдром химической зависимости носил атипичный характер, абстинентные расстройства были не выражены, в потреблении наркотиков наблюдались различные по протяженности спонтанные перерывы, при приеме психостимуляторов не формировался обычный ритм потребления. Факт госпитализации рассматривали как досадное, но вообще занятное происшествие. В отделении пытались активно коммуникатировать с другими больными, но, встретив непонимание и насмешки, замыкались в себе, начинали скучать. Поражала степень наивности и инфантилизма больных. С течением времени отмечалось нарастание негативных симптомов, сверхценная продукция становилась все более однообразной, усиливалась безиницыативность, неприспособленность. Становились избыточно откровенными до степени регрессивной синтонности. Негативную симптоматику усугубляли последствия систематического потребления наркотиков в виде появления в статусе больных органической стигматизации. По мнению М.Я. Цуцульковской [ 4 ], атипичные затяжные пубертатные приступы имеют тенденцию к постепенному угасанию и переходу в стационарное состояние с возможностью частичной профессиональной и социальной адаптации. Мы, по причине ограниченного по длительности наблюдения, не можем сделать такого вывода для наших пациентов.

Вопросы терапии у данного контингента необходимо решать с учетом той формы эндогенного заболевания или патологии личности, в рамках которого наблюдается упомянутый вариант «метафизической интоксикации». При расстройстве личности шизоидного круга целесообразна терапия, направленная на лечение проявлений синдрома химической зависимости в соответствии с потребляемым наркотиком или токсикантом и практически не отличаемая от таковой при неосложненной нарко- и токсикомании. Из психотерапевтических методов целесообразна к применению рационально-суггестивная терапия.

Таким образом, в результате нашего исследования пациентов наркологического стационара для подростков, удалось наметить основные варианты психиатрической патологии, обусловливающей формирование системы патологических взглядов, приводящих к потреблению ПАВ с последующим формированием зависимости.

А.В. Надеждин,
Главный детский нарколог Минздрава РФ.
ННЦ наркологии Минздрава России

ЛИТЕРАТУРА.

1. Личко А.Е.// Шизофрения у подростков. Л.: Медицина, 1989 – 216 с.
2. Морковкина И.В.// Журн. невропатол. и психиатрии., 1983, т.83, №1, с.86 – 93.
3. Смулевич А.Б.// Малопрогредиентная шизофрения и пограничные состояния/АМН СССР. – М., Медицина, 1987 – 240 с.
4. Цуцульковская М.Я.//Руководство по психиатрии. Т.1/Под. ред. Тиганова А.С. – М.: Медицина, 1999. – С. 446 – 457.