главное новости по оперативным данным официально закон антинаркотическая реклама фоторепортажи массмедиа здоровье родителям, учителям, психологам мнения экспертов исследования журнал "Наркология" книжная полка о проектепоиск

Еще раз о «снижении вреда»

 :: Целинский Б. П.
кандидат юридических наук

 

ОТЗЫВ на статью С. В. Полубинской «Профилактика ВИЧ-инфекции среди лиц, применяющих наркотики внутривенно, в контексте российского законодательства»
 

В своей статье С. В. Полубинская касается широко обсуждаемой в специальной медицинской и юридической литературе, средствах массовой информации и волнующей общественность проблемы распространения ВИЧ-инфекции среди лиц, злоупотребляющих наркотиками. Опираясь на данные официальной статистики, автор приходит к выводу, что в сравнении с другими группами населения среди потребителей наркотиков ВИЧ-инфекция распространяется значительно быстрее и что сами они являются повышенным источником опасности заражения СПИДом для окружающих.

Пытаясь выяснить причины и найти средства предупреждения развития этих, безусловно, опасных тенденций, С. В. Полубинская приходит к ряду выводов и предложений.

В частности, справедливо отмечая, что причина быстрого распространения ВИЧ среди потребителей связана с использованием нестерильных шприцев (игл) теми, кто употребляет наркотики инъекционным способом, она видит действенный способ профилактики ВИЧ в применении «стратегии уменьшения вреда», центральным пунктом которой является программа обмена шприцов (игл) для инъекционных потребителей. Второй вывод заключается в том, что фактором, сдерживающим широкое применение указанных программ, является отсутствие должной поддержки и понимания со стороны «правоохранительных органов, ведущих борьбу с незаконным оборотом наркотических средств» и рассматривающих обмен шприцев (игл) как «потворствование немедицинскому потреблению наркотиков и даже пропаганду подобного поведения» (с. 2). Причину такой позиции правоохранительных органов С. В. Полубинская объясняет «узковедомственным подходом» названных органов, «когда потребности борьбы с незаконным оборотом наркотических средств, не рассматриваются в широком социальном контексте, прежде всего, в контексте обеспечения здоровья населения в условиях распространения ВИЧ/СПИДа и иных опасных инфекций, связанных с применением наркотических средств внутривенно» (с. 2—3).

Аргументируя тезис об инертности, консервативности правоохранительных органов в данном вопросе, С. В. Полубинская ссылается на проводимую в рамках «стратегии уменьшения вреда» раздачу презервативов и информирование о безопасном с точки зрения заражения ВИЧ половом поведении, которая не встречает противодействия правоохранительных органов. При этом, рассматривая раздачу презервативов и раздачу шприцев как явления аналогичные по содержанию и последствиям, автор не видит причин для негативного отношения к раздаче шприцев со стороны правоохранительных органов.

Нельзя, однако, согласиться ни с проведенной С. В. Полубинской аналогией, ни с критикой позиции правоохранительных органов в отношении раздачи шприцев наркоманам. Авторская позиция вытекает из субъективного понимания отдельных положений нормативных правовых актов, не согласуется со смыслом, вложенным в них законодателем.

Прежде всего, само понятие наркотических средств, данное в законе от 8 января 1998 г., С. В. Полубинская называет «формальным», «юридическим», основанным лишь на факте включения тех или иных веществ в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, что в свою очередь определяется «государственным интересом ... определения политики в отношении данной группы психоактивных веществ», в то время как сходные «по воздействию на психические процессы человека, например, алкоголь или табак» остаются за пределами Перечня. В последние годы в общественное мнение через средства массовой информации настойчиво внедряется идея о необходимости причисления к наркотикам табака, алкоголя, клея, других веществ и даже компьютеров. Проводники этой идеи доказывают, что эффект воздействия перечисленных веществ и устройств на психику человека соответствует тому, который производят вещества, включенные в списки Перечня. Такое сходное воздействие используется как аргумент для требований легализации наркотиков.

Признавая определение наркотических средств формальным, основанным на «государственном интересе» т. е. произвольным, автор статьи, по существу, солидаризируется со сторонниками легализации наркотиков.

В этой связи следует подчеркнуть, что, во-первых, формальная определенность понятий неотъемлемый, существенный признак права в целом и правовых норм в частности, а во-вторых, что формулирование их в нормативных правовых актах является в современном российском государстве прерогативой законодательных органов государства. Но своим источником право имеет социальную потребность регулирования общественных отношений, разрешения возникающих в их процессе противоречий. Осознанные законодателем социальные потребности облекаются в формально-юридическую оболочку (законов, подзаконных актов) и после соответствующих процедур приобретают общеобязательный характер. Перечень наркотических средств и психотропных веществ, на произвольность и формализм формирования которого указывает С. В. Полубинская, утвержден Постановлением Правительства России. Однако основанием для формирования этого Перечня является мнение специалистов Постоянного Комитета по контролю наркотиков, которые руководствуются медицинским и социальным критериями, наличие которых и позволяет отнести отдельные вещества к наркотикам, т. е. ввести юридический критерий.

Неоснователен и упрек правоохранительным органам в узковедомственном подходе. С. В. Полубинская не учитывает, что согласно ст. 2 «Закона «О милиции» задачами органов внутренних дел являются предупреждение и пресечение преступлений и административных правонарушений и в соответствии с п. 1 ст. 10 в обязанности милиции входит: «предотвращать и пресекать преступления и административные правонарушения; выявлять обстоятельства, способствующие их совершению, и в пределах своих прав принимать меры к устранению данных обстоятельств».

Поэтому, говоря, что в действиях по обмену шприцев (игл) не содержится состава преступлений, т. к. потребление наркотиков ненаказуемо в уголовном порядке, а Кодекс об административных правонарушениях, предусматривающий ответственность за немедицинское потребление наркотиков, не знает понятия «соучастие», С. В. Полубинская доказывает то, что в доказательстве, собственно, и не нуждается. Высказывая претензию к правоохранительным органам по поводу отрицательного отношения к программе обмена шприцев автор статьи не приводит ни одного факта привлечения к ответственности лиц, задействованных в подобных программах. Однако в раздаче шприцев (игл) потребителям наркотиков правоохранительные органы справедливо усматривают один из факторов, способствующих совершению административного правонарушения, предусмотренного ст. 6.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, и в точном соответствии со ст. 2, 10 Закона «О милиции» реагируют на это в пределах своих полномочий.

Поэтому некорректна приводимая автором статьи аналогия раздачи шприцев (игл) и презервативов. В отличие от незаконного потребления наркотиков, добровольные сексуальные контакты в любой форме и с использованием любых средств (в частности, с презервативом) не ограничиваются законодательно. Следовательно, раздача презервативов не может быть истолкована как обстоятельство, способствующее совершению какого-либо правонарушения или как причинение вреда какому-либо лицу. При использовании полученного в рамках программы презерватива участники полового контакта могут уберечь себя от заражения ВИЧ. Таким образом, раздача презервативов и пропаганда безопасного полового поведения не может нести никакого побочного отрицательного эффекта ни с правовой, ни с моральной точек зрения.

Иное дело раздача шприцев (игл). В этой ситуации объективно возникают обстоятельства, способствующие совершению правонарушения, так как заранее известно, что шприцы будут использованы для незаконного употребления наркотических средств или психотропных веществ. При этом положительный эффект от данной акции является лишь предположительным, возможным, прогнозируемым, желательным, но не обязательным, в то время как негативный — совершение правонарушения — гарантированным. В этой связи получение шприца на обменном пункте служит условием потребления наркотиков, так как без шприца наркоманы не смогли бы это сделать.

Более того, наркоманы зачастую прибегают к услугам пунктов обмена шприцев из-за отсутствия средств для их покупки, в целях экономии средств на приобретение наркотиков, для обмена на наркотики, а вовсе не из страха заражения нестерильными инструментами. Потребители наркотиков, как правило, не соблюдают правила гигиены и используют полученные шприцы неоднократно, передают их другим лицам после использования.

Таким образом, раздача шприцев объективно способна привести к расширению потребления наркотиков наиболее опасным — инъекционным способом и для распространения ВИЧ-инфекции, и формирования наркотической зависимости. Предполагаемое сторонниками раздачи шприцев уменьшение риска заражения ВИЧ, на деле может обернуться увеличением числа инъекционных наркоманов, составляющих группу повышенного риска распространения ВИЧ.

Следует подумать и о своеобразной «идеологической интерпретации» этой акции среди самих потребителей и распространителей наркотиков. Раздача шприцев может провоцирующим образом повлиять на начинающих наркоманов, которые воспримут эту акцию как одобрение государством и обществом злоупотребления наркотиками. Более того, сама возможность получения шприцев и консультирования относительно может спровоцировать инъекционный способ приема наркотиков у лиц, ранее его не использовавших.

Таким образом, раздача шприцев через обменные пункты являет собой лишь достаточно проблематичную возможность стать профилактическим барьером для распространения СПИД среди наркоманов, но в тоже время выступает фактором, способствующим наиболее опасному инъекционному потреблению наркотических средств. При этом нет никаких гарантий, что розданные шприцы наркоманы используют однократно и не передадут их другим лицам.

Как показывает анализ содержания статьи и изучение организации деятельности пунктов обмена шприцев в Свердловской области, проведенное в марте т. г. сотрудником ВНИИ МВД России Б. П. Целинским, не соответствует действительности утверждение С. В. Полубинской о том, что «программы обмена шприцев не нарушают российского законодательства». По смыслу п. 1 ст. 46 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» пропагандой наркотических средств и психотропных веществ считается распространение сведений о способах, методах разработки, изготовления и использования, местах приобретения указанных средств и веществ. Одним из элементов реализации программ обмена шприцев (игл) является консультирование лиц, употребляющих наркотики внутривенно, о безопасных способах их употребления, то есть использования. Такое консультирование проводится как в форме индивидуального собеседования, так и путем распространения листовок, брошюр и буклетов. Эти действия образуют состав правонарушения, предусмотренного ст. 6.13 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (Пропаганда наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров).

Для того чтобы научно достоверно опровергнуть или подтвердить утверждения об эффективности программ обмена шприцев (игл), их влиянии на распространенность наркомании и ВИЧ, необходимы специальные исследования. Такие исследования можно было бы организовать силами специалистов ВНИИ МВД России совместно с НИИ наркологии и другими заинтересованными научными учреждениями. Базой для проведения подобного исследовательского проекта могло бы стать ограниченное использование рассматриваемой программы в качестве эксперимента в отношении потребителей, состоящих на наркологическом учете.