Более 30 лет назад американский ученый Эдвард Шур в книге "Наше преступное общество" высказал мысль, которую смело можно включить в список бессмертных криминологических афоризмов: "...преступления, свойственные данному обществу, представляют собой ту цену, которую оно платит за желание построить социальный строй того или иного типа"¹

Шур Э.М. Наше преступное общество Социальные и правовые источники преступности в Америке /Пер. с англ. Ю.Л. Неподаева. – М.: "Прогресс", 1997. С. 312.

.

Одним из таких индикаторов криминальной шкалы, отражающим социально-психологическое состояние общества (а в рамках данной коллективной монографии – состояние его информационно-психологической безопасности), является наркопреступность, что сегодня прямо касается и России. Количественную составляющую данной проблемы могут в какой-то степени отразить излагаемые ниже цифры.

Как показывает расчет, в незаконном обороте внутри нашей страны и на транзитных маршрутах "сквозь" государство находится свыше 3 000 тонн наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ²

Далее по тексту – наркотиков, наркопрепаратов.

, правда, главным образом, растительного происхождения. Правонарушений, связанных с наркотиками, совершается не менее 3,1 млн.³

Согласно последним исследованиям, проведенным во ВНИИ МВД (руководитель – канд.ист.наук Г.Н. Драган), количество уголовных преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, фактически совершенных в 1998 г., существенно превышает зарегистрированную наркопреступность: 621,3 тыс. против 190,1 тыс.

Что же касается числа проживающих в России активных потребителей наркопрепаратов, то по разным оценкам их популяция увеличилась с 1,5 млн. в 1990 г. до 3,2 млн. человек в 1998 г. А лиц, хронически привязанных к дурману, проживает не менее 350-450 тыс. человек.⁴

От ситуации, привычной для многих зарубежных стран, где в общественных местах присутствие наркоманов бросается в глаза, Россию спасает пока лишь то обстоятельство, что доморощенные потребители наркотиков из числа молодежи в своем большинстве (60-80%) предпочитают препараты, получаемых из конопли (Прим. авт.).

Вместе с этим, приведенная эмпирика подтверждает упомянутый выше афоризм Эдварда Шура лишь в той его части, которая фиксирует криминогенное состояние любого общества на отрезке перехода нации от одной социально-экономической формации к другой. Или одного типа цивилизации к иному.

Вспомним наркоситуацию, известную России в 20-е годы нынешнего столетия, когда страна испытывала последствия революционной трансформации из эпохи монархии в период советской власти. Тогда, по подсчетам экспертов, только одна 7-миллионная армия беспризорников содержала в разных группах детей от 40 до 100% потребителей наркотиков. Однако накануне второй мировой войны наркоситуация в стране стабилизировалась, что подтверждается следующими данными.

Например, в Москве уровень больных наркоманией в 1926 году составлял 0,37 на 10 000 населения города, а спустя 15 лет, в 1940 году, он упал до 0,09 или уменьшился в 4,1 раз.

Есть определенная уверенность, что при соответствующих условиях организации противостояния Третьей волне незаконного оборота наркотиков и наркомании в России (Вторая пришлась на конец 50-х – конец 60-х), эта проблема ослабит напряженность. В то же время, какие-либо точные, даже краткосрочные прогнозы развития незаконного оборота наркотиков делать затруднительно, так как характеристики эволюции мировой цивилизации конца ХХ века резко отличаются от характеристик этого процесса в начале ХХ века.

Так, в 20-е и последующие годы в Советском Союзе существовал "железный занавес" и нация в периоды обострения наркопроблемы как бы "варилась" в собственном соку. Сегодня, в силу прозрачности границ, Российская Федерация в состоянии и впитывать в себя опыт транснациональной организованной преступности извне, и экспансировать наркопродукцию доморощенных преступников, а равно пропускать через себя маршруты транзитного перемещения наркотиков в мировое сообщество, в первую очередь в страны ЕС.

Другими словами, чем интенсивнее и надежнее национальная безопасность Российской Федерации начнет обеспечиваться от угрозы незаконного оборота наркотиков, тем благополучнее станет складываться наркоситуация в зарубежных государствах, и наоборот.

Чтобы осознать эту новую дуалистическую роль России, которую она способна сыграть в укреплении или ослаблении напора транснационального незаконного оборота наркотиков, потребуется проанализировать ведущие, я бы сказал, не только социальные, но в равной степени психологические составляющие этой проблемы, которые способствуют ее укоренению внутри страны. И лишь после анализа этих новых характеристик наркоситуации в России появится возможность рассмотреть модель эффективной международной стратегии, способной стабилизировать незаконный оборот наркотиков до уровня, приемлемого для нормальной жизни общества в России, и в окружающих ее государствах, как равных субъектах единого мирового жизненного пространства.

В этой связи предлагается коротко остановиться на некоторых генеральных внутренних и внешних социально-психологических составляющих угрозы незаконного оборота наркотиков национальной безопасности России, а именно:

• исторической обусловленности данной проблемы;

• современного состояния наркобизнеса, осуществляемого преступными группами;

• маргинализации населения;

• усилении либерализации антинаркотического законодательства;

• обострении этнической наркопреступности;

• коррупции в сфере незаконного оборота наркотиков;

• контрабанде наркотиков;

• влиянии коммуникативных источников информации на формирование наркопсихологии молодежи России.

Историческая обусловленность незаконного оборота наркотиков в России является хотя и важной, но не эксклюзивной, не имманентной, угрозой национальной безопасности нашей страны. Социальный феномен употребления наркотиков и их торговли известен во всех исторических цивилизациях мира. По моим расчетам, основанным на архивных и других официальных документах, промежуток времени между очередными вспышками наркопроблемы хронологически сокращается, а продолжительность напряжения наркоситуации неумолимо увеличивается раз от раза.

В течение XX в. население нашей страны испытало три пика активности наркоситуации, так и не выйдя из последнего. Есть немало предпосылок к тому, что в III тысячелетии это социальное явление примет в России перманентный характер, как то наблюдается уже длительное время в большинстве зарубежных государств.

В Древней Руси и Средневековой России использование наркопрепаратов жестко контролировалось в дохристианскую эпоху языческими жрецами, затем Церковью, а позднее – Медициной, Полицией и Церковью, вплоть до начала Советского периода, где эта практика стала прерогативой только Государства, что имеет место и сегодня.

Собственно наркобизнес в его организованной и даже транснациональной форме обнаруживается в России с момента колонизации Закавказья, Кавказа и Центральной Азии. Как точно подметил в начале ХХ века отечественный эксперт по этой проблеме И.С. Левитов: "В быстром распространении у нас наркотиков я вижу только симптомы грядущего влияния Азии на Европу. Россия, стоящая аванпостом между Азией и Европой, и служащая как бы буфером для всех остальных европейских народов, должна сильнее и раньше всех почувствовать азиатский натиск, что мы замечаем теперь уже в этом быстром распространении у нас наркотиков. Наркотики это первый авангард желтой расы в Россию".

Таким образом, угроза незаконного оборота наркотиков в России обусловлена социально и исторически, носит общецивилизационный, глобальный, характер и отличается разве что региональными особенностями⁵

В научных работах последних лет можно встретить рассуждения об исторической составляющей категории безопасность. См.: Тер-Акопов А.А. Безопасность человека (Теоретические основы социально-правовой концепции). – М.: МНЭПУ, 1998. С. 179-180.

. Кроме того, угроза незаконного оборота наркотиков в историческом контексте обладает ярко выраженным психологическим аспектом. Последний заключается в том, что абсолютное большинство населения страны, информационно не осведомленное, по сути, о "вечности" и космополитизме данного социального феномена, в периоды очередных всплесков, обострения наркоситуации чаще всего испытывает либо глубокое психологическое угнетение, либо сильный эмоциональный шок.

Первое состояние наблюдается, как правило, у людей зрелого возраста, имеющих большой жизненный опыт и способных по достоинству оценить все негативные моменты и последствия незаконного оборота наркотиков и наркомании. Эмоциональное радужное настроение свойственно людям молодым, в первую очередь несовершеннолетним, которые в немедицинском приеме наркотиков и участии в наркобизнесе находят ложный способ удовлетворения многих потребностей. Социальный опыт здесь приходит вслед за душевным опустошением, вызванным наркоманией и преступным образом жизни.

Современное состояние наркобизнеса, осуществляемого организованными преступными группами в России, характеризуется ежегодным увеличением реальных темпов латентного прироста данной проблемы. Эта социальная составляющая угрозы незаконного оборота наркотиков национальной безопасности нашей страны прямо посягает на права и свободы человека и гражданина, сводит на нет попытки построения правового государства и открытого гражданского общества.

Предпринимаемых законодательных и иных ответственных антинаркотических мер властями страны в целях противостояния так называемой наркомафии, похоже, недостаточно. В пику этим социальным акциям все отчетливее вырисовывается крайне важная негативная тенденция – возрастание профессионализма и организованности лиц, занимающихся наркобизнесом. Объективным подтверждением отмеченной тенденции служит увеличение числа преступлений по линии незаконного оборота наркотиков, совершаемых в группе. Но в то же время официальные статистические показатели исследуемой проблемы вызывают неоднозначное к ним отношение (таблица 1).

С одной стороны, за период с 1990 по 1998 гг. число наркопреступлений возросло более чем в 11,6 раз с сохранением отраженной тенденции в 1999 г.

С другой стороны, доля групповой преступности в общем статистическом потоке наркопреступности понизилась с 6,5% в 1990 г. до 3,4% в 1998 г.

С третьей, – сравнение доли всех выявленных обще уголовных преступлений, совершенных организованными преступными группами и преступными сообществами, с аналогичными показателями борьбы в сфере наркобизнеса обнаруживает принципиально отличные друг от друга характеристики. Активность целевого противодействия организованному незаконному обороту наркотиков в структуре общей борьбы с организованной преступностью оказывается выше в 9,4 раза (1997 г.), с незначительным уменьшением этого значимого показателя до 8,7 раз (1998 г.).

И в тоже время в структуре организованных преступных групп собственно наркосообществ, квалифицируемых по ст. 210 УК РФ, в 1998 г. ликвидировано всего семь. Причем основная работа по их выявлению проводилась РУБОПами и коснулась городских территорий массового сбыта наркотиков – Санкт-Петербурга и Московской агломерации.

Между тем, логика событий подсказывает актуальность обнаружения разрушительной деятельности организованных преступных групп не только в мега полисах, но также в иных крупных городах страны, а равно в местах производства (изготовления, культивирования) наркотиков. Однако убедительными результатами разоблачения и ликвидации организованных преступных групп, занятых в незаконном обороте наркотиков, в других регионах России правоохранительная и правоприменительная практика в 1998 г. не располагала.

Одновременно с этим латентные организованные преступные группы способствуют совершению незаконного оборота наркотиков в таких масштабах и объемах, которые оказывались не под силу профессиональным наркодельцам в предшествующие годы. Сказанное относительно подтверждает увеличение более чем в 990 раз количества преступлений, сопряженных с наркотиками, совершенных в крупных размерах в течение 1990-1998 гг. (см. табл. 1).

Таблица 1. Сведения о групповой преступности в сфере незаконного оборота наркотиков

Относительность этих показателей заключается в изменении весовых количеств наркопрепаратов, которые в 1997 г. оказались существенно занижены по сравнению с предыдущими годами, что повлекло за собой искусственно созданный прирост наркопреступлений в крупных и особо крупных размерах. Эта статистическая помпа, на мой взгляд, создает искаженную картину информационной самодостаточности борьбы с наркобизнесом.

Тем не менее, в определенной степени указанная статистика имеет под собой почву. Региональные исследования ВНИИ МВД России (1996-1998 гг.) позволили определить один из ведущих психологических факторов, препятствующих эффективной борьбе с организованными преступными группами в области незаконного оборота наркотиков. Выяснилось, что работники правоохранительных органов на местах обладают искаженными информационными представлениями об организованных преступных группах, особенно социально-экономическом и силовом потенциале "мафиози". Нередко профессиональные знания о деятельности и реальных возможностях лидеров наркобизнеса строятся на мифах и беллетристических сведениях, активно распространяемых СМИ, видео и книжной продукцией.

Следует отметить, что этот фактор – оптимально (то есть, без перекосов в ту или иную крайность) сформированное представление об организованных преступных группировках – довольно актуален для налаживания успешной борьбы с преступными наркосообществами в России. И здесь не последнюю роль играет объективная информация о зарубежных картелях, триадах, якудзах и т.п., особенно обладающих транснациональным масштабом незаконной деятельности.

Такие специфические знания нужны из-за наличия единых закономерностей развития явления организованных преступных группировок в мире. То, что сегодня происходит с анализируемой проблемой в России, прошло многократную апробацию в тех зарубежных странах, где незаконный оборот наркотиков активизировался и окреп значительно раньше⁶

В частности, как и значительно раньше это происходило за рубежом, в России начали появляться научные издания, в которых проводится идея представления наркотиков как "экономического блага". См., например: Тимофеев Л.М. Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. М.: РГГУ, 1998. 112 с.

.

Отсутствие либо искаженная информация у населения и специалистов о, так называемых, наркомафиях психологически укрепляет авторитет и властолюбие главарей организованной наркопреступности.

Маргинализация населения России также является социальной и психологической составляющей угрозы незаконного оборота наркотиков национальной безопасности России. Эта составляющая сформировалась параллельно процессам, закономерно возникшим в результате чрезвычайно резкого перехода от централизованной государственной уравнительной экономики и тоталитарно устроенного экономического уклада советского общества к свободным рыночным отношениям и демократическому обустройству социально-политической жизни.

Пока что итогом этого позитивно перспективного и крайне сложного процесса стало эквивалентное повышение стоимости хлеба и лекарств за последние 10-15 лет. (В 36-40 раз и в 28-30 раз соответственно). В 24-26 раз выросли цены на предметы одежды в противовес средней заработной плате, темпы прироста которой в несколько раз ниже темпов прироста стоимости продовольственных и промышленных товаров. В то же время средняя по России стоимость 1 пачки сигарет увеличилась в 10-13 раз, 1 бутылки водки – 3-5 раз, 1 кг марихуаны – 2-3 раз.

Другими словами, свободный рынок складывается в пользу приобретения населением наркотиков, алкоголя и табака, взамен более дорогих промышленных и продовольственных товаров, что закономерно провоцирует расширение среды потребителей наркопрепаратов. Как справедливо пишет Р.Г. Яновский: "...общество пока находится в неустойчивом кризисном состоянии, в нарушенном социальном мире, искусственно созданном дисбалансе. Поэтому в настроениях людей преобладает пессимизм, страх, неуверенность в завтрашнем дне"⁷

Яновский Р.Г. Духовно-нравственная безопасность России //Информационно-аналитический бюллетень. Специальный выпуск "Национальная безопасность России: Реальность и перспективы". – Клуб "Реалисты", 1996. С. 47.

.

Есть экономические предпосылки и для наращивания оборота торговли наркотиками. Так, по данным проф. Игоря Сундиева (Юридический институт МВД России), разрыв между доходами бедных и богатых в третьей декаде 1995 года достиг отметки 20,7 (в 1990 г. – 4,0). Официальная безработица с 1992 по 1994 годы увеличилась в 4 раза, не прекращая наращивать темпы в последующие годы. Однако несмотря на прохождение 8-й отметки шкалы так называемого децильного коэффициента, социальный катаклизм в России не возникает, тогда как в маргинализованном обществе он неизбежен. Это обстоятельство указывает на сложившиеся в стране компенсаторные механизмы выживания, действующие вне системы легитимных общественных отношений. Наличие и непрестанная модернизация подобных компенсаторных механизмов, по мере ухудшения экономического состояния общества, уверенно заявляет об укреплении рассматриваемой социальной составляющей угрозы незаконного оборота наркотиков национальной безопасности России – маргинализации населения.

В официальной статистике изучаемая характеристика находит себя в увеличении доли людей, не имеющих постоянного источника доходов, задержанных за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. С 1985 по 1994 годы их количество возросло в 8 раз, а, в сравнении 1994 и 1998 гг. – в 5,6 раз.

Психологическая составляющая обсуждаемой угрозы заключается в том, что занимаясь незаконным оборотом наркотиков, маргиналы участвуют в специфической профессиональной деятельности, которая приносит личный, либо семейный достаток. Этот вид криминальной работы становится своеобразной психологической отдушиной в жизни маргиналов, искусственно уравнивает их, а порой и возвышает в собственном мнении над другими людьми, занятыми легальными видами трудовой деятельности, не приносящими столь высоких доходов, как наркобизнес.

Усиление либерализации антинаркотического законодательства в России фиксируется с 1987 года, когда в юридическую практику ввелись так называемые незначительные размеры наркотических средств. Приобретение и хранение наркотиков в указанных размерах перестало преследоваться в уголовно-правовом порядке после задержания лица с поличным, все теперь обходится мерами административно-правового воздействия.

В 1990 году представительной властью принимается неудачная попытка разрешить свободу приема наркотических средств. Это начинание завершается успехом 5 декабря 1991 года, когда парламент России формально позволил находиться в состоянии наркотического опьянения всем гражданам Российской Федерации, иностранным гражданам и лицам без гражданства в возрасте 18 лет.

С 1 июля 1994 года упраздняется система принудительного лечения наркоманов, а с 1 января 1995 года устраняются существенные ограничения в области предпринимательской деятельности, связанной с производством наркотикосодержащих лекарственных препаратов⁸

Проблему упорядочения легального оборота наркотиков во многом снял принятый в январе 1998 г. Федеральный закон "О наркотических средствах и психотропных веществах" (Прим. авт).

. При этом проекты законов о социальной реабилитации больных наркоманией не приняты по сию пору по причине, якобы, отсутствия средств на их реализацию. Выходит, что в России присутствует сугубо репрессивная законодательная антинаркотическая политика. Имеющиеся правовые пробелы, образовавшиеся в результате отмены ряда морально устаревших антинаркотических законов советского периода, становятся важными социальными факторами ускорения темпов незаконного оборота наркотиков и увеличения среды их потребителей в России.

Законодательная составляющая этой угрозы чуть было не нашла подкрепление в проекте нового Уголовного Кодекса Российской Федерации. В этом государственном документе известные российские юристы намеревались исключить уголовно-правовое преследование лиц, задержанных за изготовление, приобретение, перевозку, хранение наркотических средств без цели сбыта⁹

См.: Преступление и наказание: Комментарии к проекту Уголовного кодекса России /Под ред. проф. Н.Ф. Кузнецовой и проф. А.В. Наумова. – М.: "ДЕ-ЮРЕ", 1993. 304 с.

. В случае утверждения проекта Уголовного Кодекса России Федеральным Собранием и Президентом Российской Федерации, еще в 1996 году могло вступить в юридическую силу право личного, "для себя", использования населением страны наркотиков любого вида и в любых количествах.

Эта новая социальная характеристика проблемы незаконного оборота наркотиков с помощью недальновидных правоведов России могла еще шире расчистить путь организованной преступности, например, для создания крупных складов хранения наркотических средств и их последующей транспортировки как внутри страны, так и за ее пределы.

Ряд недопустимых правовых пробелов имеется также в области регулирования распространения наркотиков в таких отраслях юридической науки, как административное право, право о браке и семье, жилищное право, финансовое право, трудовое право и др. Либеральные нотки, прослеживающиеся в каждом из перечисленных Кодексов по отношению к обсуждаемой проблеме, образуют междисциплинарную социальную составляющую угрозы незаконного оборота наркотиков национальной безопасности России, способствуют усилению негативных тенденций в развитии данного явления.

Информационно-психологическая черта указанной угрозы видна в следующем. Население страны, особенно молодежь, со временем как бы привыкает к тому, что потребление наркотиков без назначения врача ныне действующим Федеральным законом о наркотических средствах и психотропных веществах декларативно запрещено, а в действительности по закону не преследуется. Реклама наркомании, допустим, в средствах массовой информации также не разрешается только декларативно. Несоответствие между декларативной и правоприменительной сторонами ныне действующих законов психологически раскрепощает поведение людей, но в нашем случае – не в сторону усвоения позитивных жизненных установок.

Законодательная составляющая угрозы незаконного оборота наркотиков национальной безопасности России, равно как и предыдущие и последующие элементы этой угрозы, дискредитируют, пусть и с трудом, демократические преобразования, происходящие в России, ибо рост наркомании и наркобизнеса в глазах населения не признаются позитивными чертами трансформации общества из советской в постсоветскую эру.

Обострение этнической наркопреступности в России тесно сопряжено с рядом крупных социально-психологических факторов, из которых, на мой взгляд, ведущим является непродуманная и поспешная суверенизация Республик, прежде входивших в состав Союза ССР. В этих Республиках высокая демографическая напряженность при низком промышленном потенциале и сильном оттоке русскоязычного населения, владеющего различными производственными технологиями, не способствует повышению благосостояния населения титульной национальности.

Сказывается и прекращение дотаций на места из бывшего Центра – Москвы. Кроме того, в государствах исламской ориентации существует материально обременительная для семьи бытовая и религиозная обрядность (выплата калыма за невесту, высокая стоимость свадьбы, обрезания, рождения ребенка и др.). В результате, незанятое население, чаще молодежь, вынуждена искать доходную работу на стороне, включая участие в незаконном обороте наркотиков.

По указанным выше и некоторым иным причинам на территории России заметно активизировалась криминальная деятельность диаспор, состоящих, как правило, из мигрантов, приехавших в страну из Грузии, Азербайджана, Центральной Азии, Украины и других близлежащих республик.

Существенно возросла доля участвующих в незаконном обороте наркотиков цыган, играющих роль посредников в сделках с этими препаратами.

В последние годы "погоду" на рынке сбыта наркотиков в нашей стране все чаще делают иностранные граждане из стран дальнего зарубежья. Ощущается наплыв торговцев наркотиками, например, из Китая и Северной Кореи, государств Африки. Нигерийские торговцы южноамериканским кокаином и героином оккупировали целые кварталы на окраинах Москвы. Если представители этой африканской национальности задерживались за торговлю наркотиками на территории России в течение всего 1994 года в единичных случаях, то в последующие годы в общей сложности были арестованы многие десятки нигерийцев.

По данным Государственного таможенного комитета Российской Федерации, поток наркотиков в нашу страну извне растет из года в год. В 1994 г. перехвачено 3 127 кг, в 1995 г. – 6 457,3 кг (+106,5%), в 1996 г.- 6 856,6 кг (+6,2%), а в 1997 г. – уже 8 451,9 кг (+23,3%) наркотиков. Количество задержанных наркотиков с 1994 по 1997 годы выросло в 2,7 раза. Анализ сведений о гражданстве лиц, вовлеченных в незаконный оборот наркотиков, показывает, что граждане почти 90 иностранных государств совершали незаконные операции с наркотиками на территории Российской Федерации в период с 1992 по 1998 годы.

Печально, но по имеющимся у правоохранительных органов сведениям, доходы от наркобизнеса некоторые этнические группы отчисляют на строительство культовых сооружений, что не возбраняется священнослужителями конкретных конфессий.

Несомненно, этническая окраска анализируемой проблемы придает дополнительный социальный колорит угрозе незаконного оборота наркотиков, особенно в условиях обострившейся сегодня в России межнациональной розни. И эта тенденция не сокращается, а усиливается.

Психологическая составляющая этнической наркопреступности, в контексте угрозы незаконного оборота наркотиков национальной безопасности России, заключается в том, что согласно части 2 статьи 29 Конституции Российской Федерации, в нашей стране не допускается пропаганда или агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть или вражду. Статьи 17-28 и другие Конституции совершенно справедливо утверждают многосторонние права и свободы человека и гражданина.

В русле этих конституционных и властно-распорядительных, а то и жестко-административных установок тема этнических взаимоотношений в области борьбы с преступностью обсуждалась крайне неохотно. Население СССР/России психологически ориентировано на недопустимость критики людей какой-либо национальности за противоправное поведение именно по национальному признаку, что информационно укоренялось многие десятилетия. По сию пору немало граждан страны ошибочно полагают, будто бы разговор об этой проблеме задевает, ущемляет интересы, права и свободы отдельных национальных групп населения России.

Примечательно и то, что граждане Российской Федерации в большинстве своем не осведомлены о содержании части 3 статьи 17 Конституции, в которой подчеркивается – осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. А в части 3 статьи 55 Конституции уточняется: "Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства".

Наркобизнес, который по определению Концепции национальной безопасности в Российской Федерации отнесен к одной из угроз безопасности российской нации, прямым образом посягает на права и свободы человека, разрушает здоровье не только каждого отдельно, но всего общества. Индустрия наркобизнеса прямо посягает на нравственность населения России, оборону и безопасность государства. В этой связи не может не привлекать внимания ученых и специалистов-практиков такая актуальная характеристика незаконного оборота наркотиков, как его этническая составляющая. Ведь претензии в криминальной активности предъявляются не к азербайджанскому, таджикскому, русскому или иному народу. Анализу подвергается лишь та часть конкретной этнической группы, диаспоры, титульной национальности, которая формируется в преступные группировки и наркобизнес (или иной вид преступности) становится для нее профессиональной деятельностью.

Представляется, что настало время отказаться от устоявшихся информационно-психологических стереотипов в этой области борьбы с незаконным оборотом наркотиков. Следует уделять достаточное внимание обсуждаемой проблеме, как это давно уже принято во всех развитых странах мира.

Коррупция в сфере незаконного оборота наркотиков относится к важнейшей социально-психологической составляющей этой угрозы национальной безопасности России.

Основной социальной причиной данного криминального явления выступает жажда обогащения. В Россию потоком хлынули азиатский героин и южноамериканский кокаин, китайский эфедрин, азербайджанский метадон и европейский "экстази". Межконтинентальная и межрегиональная разница спроса на них стимулирует незаконную торговлю наркотиками, особенно в крупных городах России. Так, например, в 1996 г. 1 г кокаина в Колумбии стоил в среднем 70 долларов, в США – 100 долларов, а в России – до 200 и выше долларов США. Организованная транснациональная преступность в союзе с доморощенными криминальными сообществами успешно внедряет в экономику и политику нашей страны, расходует в государственной и политической сфере, колоссальные деньги, вырученные от наркобизнеса.

Тем самым преступные организованные группировки стремятся породить в среде психологически неустойчивых и нравственно нечистоплотных государственных служащих цепную реакцию коррумпированности. Нет необходимости доказывать, что этот процесс подвергает быстротечной коррозии еще не окрепшие экономические реформы, деформирует действующее законодательство, стопорит в органах власти ожидаемые обществом законопроекты и резко уменьшает число законопослушных граждан в стране.

Согласно исследованиям, которые были проведены ВНИИ МВД России по заказу Городского центра "Дети улиц" Комитета по делам семьи и молодежи Правительства Москвы весной 1999г. среди несовершеннолетних г. Москвы, в каждых 140 случаях из 1000 несовершеннолетним правонарушителям удавалось избежать правовой ответственности, благодаря даче взятки государственному служащему, исполнения какой-то личной просьбы чиновника взамен наступающих юридических последствий по факту участия подростка в незаконной деятельности, связанной с наркотиками. Эти данные коррелируются с ответами детей на вопрос, какова основная причина начала потребления наркотиков несовершеннолетними. Каждые 148 подростков из 1000 убеждены, что правовой ответственности в случае участия в незаконном обороте наркотиков удастся благополучно избежать.

Опросы, проведенные среди более 90 взрослых экспертов из 18 субъектов Российской Федерации, обнаружили значительную степень коррумпированности администрации регионов, судей, адвокатов (выступающих посредниками во взяточничестве), милиции, таможенников и других категорий государственных служащих. Около 87% от числа всех опрошенных прямо указали на те или иные реально существовавшие случаи коррупции в сфере незаконного оборота наркотиков.

Названные и другие негативные обстоятельства дают основание отнести проблему коррупции в России к такой мощной социальной составляющей угрозы незаконного оборота наркотиков, которая представляет для национальной безопасности не только внутреннюю, но и внешнюю опасность.

Незаконный оборот наркотиков вполне может послужить оптимальной криминогенной моделью исследования тех или иных сторон темы коррупции, так как наркобизнес буквально пронизывает многие нормы различных отраслей права и оказывает влияние на самые неожиданные стороны социальной жизни.

Удалось, например, получить сведения о том, как вели себя коррумпированные чиновники во всех, ставших известными респондентам, случаях.

В первую очередь эти лица получали взятки, как в рублях, так и в СКВ (61%). Брали они подачки и в виде промтоваров или продуктов питания. Этим грешила четвертая часть чиновников. В качестве наиболее дорогостоящих подношений взяточники принимали автомашины (15,4%) и соглашались на строительство для себя коттеджей (7,7 %).

Менее регулярно преступники организовывали для своей клиентуры посещение ресторанов (15,8%). А каждого десятого, как правило, в знак благодарности за полученный результат, вознаграждали встречами с женщинами легкого поведения или помощью в продвижении по службе.

Условием взяток становилось, в более чем половине случаев, освобождение лица, задержанного за преступления, связанные с наркотиками. Несколько меньше половины случаев связаны с изменением свидетельских показаний. Кроме того, преступники покупали возможность уничтожения или доступа к различным служебным документам, а равно устранения от участия в деле свидетелей (соответственно 15,8, 12,2 и 11,0%).

Помимо сказанного выше, проанкетированные респонденты отмечали такие "услуги", как необоснованное прекращение уголовных дел, фальсификацию материалов и уголовных дел в отношении сотрудников правоохранительных органов и спецслужб, не пожелавших принимать подачки, возвращение наркотических средств преступникам и др.

В крайних случаях, как указали 2,4% опрошенных, организовывалось убийство лица, препятствующего замыслам преступника. Здесь государственные служащие, по-видимому, коррумпировались в счет предоставления наемным убийцам установочной информации о неугодном уголовникам сослуживце, подчиненном, начальнике или работнике соседнего ведомства.

Важное место в социологических опросах занимает вопрос о латентности коррупции в сфере НОН. По международным и отечественным стандартам, латентность наркопреступности составляет около 10-15%. Если же ориентироваться на ответы респондентов, то получается, что 72,3% из них настаивают на латентности коррупции в сфере незаконного оборота наркотиков в пределах 99,9-99,0%. То есть, на один выявленный здесь факт приходится от 100 до 1.000 латентных правонарушений данного вида. Такое расхождение, похоже, указывает на самое слабое место проблемы коррупции в сфере незаконного оборота наркотиков – высокую не выявляемость преступлений. Эта планка латентности коррупции в наркобизнесе не понижается последние 4-5 лет.

Дополнительная, контрольная, позиция анкеты свидетельствует, что справедлива оценка тех респондентов, которые заявили о проблеме коррупции как проблеме не ведомственной принадлежности, а социальной, общей для всех сфер жизни (62,1% ответов).

Одновременно респонденты назвали виды преступности, которые сегодня, исходя из их наблюдений, и особенно латентны, и особенно подвержены коррупции. Здесь каждые шесть из десяти опрошенных указали на экономическую преступность, выделив в ее структуре нарушения законности в сфере банковской деятельности вкупе с приватизацией собственности, неуплату налогов и нарушения правил торговли.

Второе место занимают незаконные деяния, условно относимые к организованной преступности (условно потому, что экономическим правонарушениям также присущ признак их совершения устойчивой преступной группой). В этом криминальном круге превалирует рэкет – 36,3%, незаконный оборот оружия – 40,1% и почти что четверть – заказные убийства. Замыкают список наиболее коррумпированных видов преступности хищения и кражи (особенно угоны автотранспорта), ДТП, изнасилования и контрабанда.

Поскольку, по мнению опрошенных респондентов, латентный уровень коррупции в указанных видах преступлений выше, чем в сфере незаконного оборота наркотиков, постольку реальное количество правонарушителей, их совершающих, должно быть в пределах 500 кратного увеличения, нежели представляет официальная статистика.

В целом же корпус чиновников разного ранга оказывается замешан ежегодно (опираясь на выведенные социологические коэффициенты латентности) предположительно в 2,6 млн. сопряженных с коррупцией преступлений из 10 млн. предполагаемых латентных деяний общеуголовного характера.

Таким образом, выявленная криминальная картина позволяет сделать вывод о более чем тревожной ситуации, складывающейся в сфере борьбы общества и государства в целом и правоохранительных органов, в частности, с коррупцией среди государственных служащих в широком смысле этого явления и в сфере наркобизнеса – узком его понимании.

В этой связи представляют интерес причины и условия коррупции в области незаконного оборота наркотиков.

Здесь опрошенные главным фактором называют низкий уровень жизни самих государственных служащих (62,1%). Полностью с данной точкой зрения согласиться трудно. В экономически развитых странах, где полицейский или судья получает заработную плату, не сравнимую с денежным обеспечением госслужащих России, процветает махровая коррупция. Поэтому вернее было бы сместить акценты в другую сторону рассматриваемой проблемы. И, надо сказать, опрашиваемые такие акценты нашли.

Каждый второй респондент в качестве стимула наживы называет наличие низких нравственных качеств у людей, замешанных в коррупции. Треть ответов содержит ссылки на существующие недостатки в области управления обществом и государством. И, наконец, каждый десятый респондент указывает на чувство страха государственного служащего перед возмездием со стороны преступников в случае неисполнения их "просьбы".

Опрошенные респонденты в целях противодействия коррупции в сфере наркобизнеса предложили осуществить ряд кардинальных мер.

Более половины проанкетированных выступили с пожеланием скорейшего принятия представительной властью законопроектов, намеченных к этому еще Федеральной программой Российской Федерации по усилению борьбы с преступностью на 1994-1995 годы. В первую очередь, упоминались следующие нормативные документы: "О борьбе с организованной преступностью", "О борьбе с коррупцией", "Об ответственности за легализацию преступных доходов" и др.

Около трети респондентов высказались за увеличение размеров заработной платы госслужащим, относительно хотя бы средней оплаты труда, имеющейся у субъектов невысокого предпринимательского статуса, работающих по найму. Значительное число сотрудников считает необходимым расширение функциональной и управленческой самостоятельности Служб по борьбе с незаконным оборотом наркотиков правоохранительных органов, что смогло бы препятствовать вмешательству в ее деятельность на местах администрации регионов. Отмечается насущная потребность усилить оперативный контроль как над служебной деятельностью субъектов право охранения, так и над другими государственными структурами (органами власти) страны.

Наконец, проводится мысль о налаживании обязательного и тесного взаимодействия между различными ведомствами – Государственным таможенным комитетом (ГТК), ФСБ, Прокуратурой, Судами, МВД и др., что должно снизить уровень коррупции среди госслужащих, в них работающих.

В качестве рекомендаций респонденты высказали пожелание, в первую очередь, строго соблюдать правила ротации кадров среди госслужащих всех рангов. Подвергать увольнению чиновников, замешанных в коррупции, если такая информация подтвердилась, без права восстановления в системе государственной службы. Подбор кадров в силовые структуры страны проводить по самым жестким критериям.

Кроме того, они ратуют за более тесное взаимодействие со средствами массовой информации, чтобы создавать соответствующее общественное мнение, подвергать постоянному и повсеместному моральному осуждению госслужащих, подверженных коррупции.

Организованная наркопреступность играет в этом процессе, опасном для национальной безопасности России, не последнюю психологическую роль. Отечественные уголовники, тесно связанные с некоторыми чиновниками, политиками, предпринимателями, при поддержке со стороны транснациональной организованной наркопреступности, все активнее вторгаются в политическую и экономическую жизнь страны, пытаясь с помощью шантажа и угроз освоить сферу власти. Они ощущают себя некими неприступными крепостями, освобожденными от понятия "законопослушание". Предварительные психологические последствия этого криминального давления налицо: повторимся, что каждый 10-12-й государственный служащий опасается возмездия со стороны преступников в случае неисполнения их "просьбы", подкрепляемой вначале "благосклонными" коррупционными действиями.

Коррупция в российской государственности и гражданском обществе – это одна из тех угроз национальной безопасности страны, которые требуют незамедлительного их перевода из состояния реальных в категорию потенциальных¹⁰

См., например: Прохожев А.А. Системный подход к проблеме национальной безопасности Российской Федерации и ее обеспечению //Анализ систем на пороге XXI века. Материалы Международной научно-практической конференции в 4-х томах. Том 4 книга 1 /Сост. В.В. Лещенко. М.: "Интеллект", 1997. С. 4.

.

Контрабанда наркотиков в России определяется по своей динамике и интенсивности всеми ранее обозначенными социально-психологическими составляющими. Цикл исследований, проведенный ВНИИ МВД России совместно с федеральной службой безопасности, органами таможни и федеральной пограничной службой (охвачено 42 региона страны), подтверждает сказанное¹¹

См.: Калачев Б.Ф., Веренинова Т.Ю., Моднов И. С., Клипачев А.Д. Контрабанда наркотиков в Россию. Научно-аналитический обзор /Под ред., проф. П.Г. Пономарева. М.: ВНИИ МВД России; УЭК ФСБ России, 1996 . 30 с.

.

"Черный" рынок России, включая, увы, ее глубинку, социально вполне подготовлен отечественными и международными организованными преступниками для встречи с набирающим силу потоком наркотиков из-за рубежа. Уже внедрена в сознание молодежи идеология моды на галлюциногены типа ЛСД и стимуляторы наподобие "Экстази", телевизионно оправдан светский шик приема кокаина и героина, "нестрашность" курения марихуаны, созданы другие необходимые информационные условия формирования наркотического мировоззрения у населения страны.

Россия постепенно превращается в мировую помойку сбыта наркотиков в условиях заметной международной рекламы смертельной для мирового сообщества наркоопасности, якобы исходящей из самой России. Но так ли это на самом деле? Скорее всего, формирование подобного глобального мнения о нашей стране – это новая разновидность рецидива "холодной войны".

Согласно имеющимся сведениям, основанным на контент-анализе информации, поступающих из 4-х ведущих мировых агентств печати, доля сообщений, приходящихся на персоналии контрабандистов наркотиков из России, составила за период с начала 1993 года по 1998 года 0,02% от всего объема информации о международных наркопреступниках. При этом в 7 случаях из каждых 10 речь шла о поставках наркотиков в Россию, а не наоборот.

Из всего оборота контрабанды наркотиков, пресеченной в России, на долю ее выхода за пределы страны приходится 0,5-1,0% препаратов. В то же время, опираясь на результаты указанного выше межведомственного опроса, выходит, что основными поставщиками контрабандных наркотиков в Россию являются в каждых 7 случаях из 10 азиатские государства.

Также рассчитывают на доходы в России наркобароны из Южной Америки, мафиози из Северной Америки и Западной Европы. Удается откусить свой кусочек пирога и африканцам. Есть пока слабо различимый след контрабанды наркотиков из Австралии и Океании. Но об этнической составляющей угрозы незаконного оборота наркотиков уже писалось выше.

В настоящем случае, контрабанду наркотиков как самостоятельную социально-психологическую составляющую угрозы незаконного оборота наркотиков правомерно рассматривать с точки зрения посягательства на национальную безопасность России извне. Результатом этого является ухудшение генофонда нации, укрупнение операций по отмыванию денег, вторжение транснациональной организованной преступности в область национальной политики, формирование мнения населения страны о зарубежье, сугубо как об источнике незаконного оборота наркотиков, другие негативные последствия.

Влияние коммуникативных источников информации на формирование наркопсихологии молодежи России. Коммуникативные источники информации – СМИ, книгоиздание, театр, ИНТЕРНЕТ и др. относятся к не менее важным социально-психологическим составляющим угрозы незаконного оборота наркотиков национальной безопасности нашей страны. В данном случае приводятся некоторые итоги научных исследований, проведенных, как отмечалось ранее, среди несовершеннолетних столицы. Конкретнее, предлагается обсудить коммуникативные каналы информации как детерминанту вовлечения детей в наркобизнес и наркоманию.

Проведенные ВНИИ МВД России исследования средств массовой информации как источников, из которых несовершеннолетние Москвы черпают первичные знания о наркотиках, обнаружили, что безусловное лидерство держат средства массовой информации (масс-медиа) и книжная продукция.

Главное направление в перечне СМИ по этому вопросу принадлежит телевидению – 59,2%, наименьшее – глобальной информационной системе Интернет и региональной (московской) Фидо – 3,0%.

Достаточно высокими показателями информационной поддержки знаний о наркотиках можно признать также прессу, видеофильмы и программы радиовещания – соответственно 32,7 и 32,3%.

На более низком уровне восприятия сведений о рассматриваемой проблеме находятся книги и брошюры (14,8%), а также кинофильмы, просматриваемые в кинотеатрах (9,4%).

Замыкает этот список, как уже отмечалось ранее, Интернет и Фидо.

Учеными давно выяснен закон социальной жизни, согласно которому ценностные ориентации человека обуславливают его поведение в условиях конкретной жизненной ситуации. Конечно, сколько существует людей, столько и вариантов поведения. В тоже время, чем большее количество несовершеннолетних усваивает какие то стереотипы образа жизни, представляющиеся им правильными, модными, оригинальными или импонирующими по каким-то другим соображениям, – тем больше вероятность, что они станут придерживаться их в будущем. И чем весомее компетенция, авторитет, популярность источника приобретения новых знаний, тем вероятнее поведение ребенка именно в рамках модели, стереотипа, предложенных ему этим источником информации.

1. Телевидение и радиовещание

Исторически сложилось так, что в российском обществе масс-медиа традиционно играют роль "учителя", к мнению которого прислушиваются. В связи с резким подорожанием печатной продукции, в первую очередь – газет и журналов – главным источником информации для населения стало телевидение и радиовещание. Конечно же, сами теле- или радиокомпании вряд ли будет правильно отождествлять с организованной наркопреступностью, но и отрицать криминогенное содержание многих транслируемых по ним передач не следует.

Наиболее опасной канвой подобных телепередач становится открытое или косвенно комментируемое одобрение "наркогенного" поведения, когда герой телеэкрана – делец наркобизнеса, совершающий нескончаемые незаконные действия, удачно завершает преступную карьеру и благополучно избегает заслуженного наказания. Все его жертвы – юные и зрелые наркоманы, как бы остаются за кадром, вне норм морали и права.

Чрезмерная демонстрация рекламных сцен немедицинского приема наркотиков, отрицания культурных ценностей, накопленных человечеством в целом и отдельными нациями, искажение ключевых исторических событий, связанных с наркотиками, – вот далеко не полный перечень визуальной и звуковой информации, воспринимаемой мозгом ребенка.

Для определенной части зрителей, особенно подростков, не набравших нужной "дозы" социального опыта, такого рода картинки из криминальной жизни становятся достаточно притягательными. В благоприятной для того обстановке информированные соответствующим образом дети вполне подготовлены пойти на осуществление усвоенного из масс-медиа наркопреступления, инъекцию героина, понюшку кокаина или закрутку с "травкой". При этом они вряд ли задумываются о последствиях этого рокового для их судьбы и здоровья шага. Впрочем, не менее насыщены криминогенной информацией иные газетные публикации, рекламирующие наркоманию и наркобизнес.

2. Книжный рынок

Схожей невысокой нравственной оценкой правомерно наделить современный книжный рынок Москвы. За последние 6-8 лет существенно увеличился выпуск изданий, открыто, даже с какой-то яростью, пропагандирующих философию наркомании (рисунок 1). В некоторых произведениях, помимо навыков наркобизнеса и наркокулинарии¹²

Имеются в виду публикуемые в России рецепты изготовления, допустим, пирожков с гашишем, салата из марихуаны и т.п. (Прим. авт.).

тиражируются способы изготовления взрывных устройств, огнестрельного оружия, подробно рассказывается, как правильнее и эффективнее организовать террористический акт, сломать шею человеку и т.п. ("Поваренная книга анархиста").

Рис. 1 Степень знакомства несовершеннолетних с литературой, рекламирующей философию наркомании, %

Темпы прироста криминогенных информационных потоков намного опережают темпы тиражирования философской, исторической, мемуарной, конфессиональной (религиозной), научной, детской и иной социально благоприятной литературы. За исключением, пожалуй, технических книжек другие жанры писательского искусства в малой или большей степени затронуты темой "наркотики". Остановимся только на двух из множества книг и авторов, признанных опрошенными детьми, как "классные". Это роман А. Семеновой "Волкодав"¹³

См.: Семенова А. Волкодав. Роман. – Спб, 1997. – 608 с.

и не менее знаменитая книга Ф. Херберта – "Дюна"¹⁴

См.: Херберт Френк. Дюна. Пер. с анг. – М., 1994. – 576 с.

.

В первом произведении направления "фэнтези", которым увлечены, как мы помним, 30,9% подростков, вскользь, ненавязчиво дается постоянно отрицательная характеристика потребления наркотиков: "...Левый был приверженцем серых кристаллов, дарующих блаженство, дивные сны наяву... и шаркающую походку после пробуждения" (с. 250). Или: "...приверженцев серого порошка трудно было мерить аршином здравого разума" (с. 552).

Ф. Херберт является для несовершеннолетних москвичей источником иного авторитетного суждения о наркомании в стиле "фэнтези". Он рекламирует потребление наркотиков будущего. Эти препараты, по его описанию, необходимы космическим навигаторам для проясненного восприятия звездных карт, прорицателям – для приобретения и удержания пророческого дара, жителям планеты Дюна – для выживания и т.д. По мотивам "Дюны" этого американского писателя создан одноименный художественный фильм. Компания "Westwood" (США) выпустила компьютерную игру "Dune 2000".

3. Музыка

Стали обыденным делом песни, прямо или косвенно одобряющие наркотизм, уголовную романтику, высмеивающие здоровые народные традиции. Одним из недавних хитов признан шлягер "Мальчики. Музыка. Наркотики".

Преуспел в тиражировании наркогенной музыки рынок компьютерных технологий. Рядовым явлением стало в Москве приобретение CD, на которых записаны так называемые психоделические мелодии. Наиболее известными для молодежи стали повсеместно продаваемые на пиратских рынках CD столицы ("Митинский", "Горбушка") записи направлений GOA (от слов go away – иди отсюда) и Narcotic Psychedelic. Если мелодии GOA ориентированы на молодежь, принимающую галлюциногены, то Narcotic Psychedelic -на юных потребителей наркопрепаратов типа "экстази".

4. Компьютерные технологии

Рассуждая о культурологической детерминанте, нельзя не указать на самые последние, современные характеристики этого вопроса, которые обусловлены бурным развитием НТР. Речь идет о международной системе Интернет, схожей с нею московской электронной программе Фидо, а также компьютерных играх.

Еще в 1996 г. специалисты отметили появление в среде Интернет информации о том, как с помощью подручных средств можно быстро наладить производство синтетических наркотиков, избежать преследования милиции и т.п. Всем пользователям ИНТЕРНЕТ доступны просмотры порно-нарко-романов, например, "Низший пилотаж", "Дедушка мухомор", через которые осуществляется беспрецедентная реклама подростковой наркомании и сексуальной распущенности.

Столичная электронная информационная система Фидо с некоторых пор также предоставляет своим пользователям, как правило несовершеннолетним, самую разнообразную информацию о проблеме наркотиков. Особой популярностью пользуются русскоязычные анекдоты о потребителях наркотиков, зачастую внешне смешные, но далекие от антинаркотической пропаганды.

Что же касается компьютерных игр, то среди них не так часто, как анекдоты в Фидо, но и не редко встречаются сюжеты по теме настоящего исследования. Так, в одних играх, например упоминавшейся ранее "Дюне", требуется собирать в песках ценный психоделик спайс.

В других – для поддержки боевого духа солдату космической пехоты надо получить наркоинъекцию.

В третьих, это необходимо сделать для приобретения мистических способностей и т.д.

5. Театр

Оставляет желать лучшего и современная театральная жизнь России. Незначительное количество высоко художественных спектаклей вот уже не менее 4-6 лет с лихвой перекрывается сценами из позитивно преподносимого образа жизни наркоманов. Соответственно эта мода из зрительных залов перекочевывает в семьи, учебные заведения, на производство, улицу, другие общественные места. В итоге получается, что призывы сторонников лозунга "Наркотики – в жизнь!" о необходимости раскрепощения сознания человека в условиях демократизации общества, не встречают разумно подготовленного отпора со стороны столичной информационной политики по данной проблеме.

6. Прямая и косвенная реклама наркотизма

Специальному исследованию подверглись улицы города на предмет обнаружения прямой или косвенной рекламы наркотизма. Признаки таковой были найдены повсеместно во всех округах столицы.

Прямая (открытая) реклама немедицинского приема наркотиков связана с надписями наименований и изображениями различных видов наркотиков на стенах городских зданий, стенах подъездов домов, партах (столах) в учебных аудиториях (классах) и т. п.

Косвенная (опосредованная) реклама сопряжена с вещественными или интеллектуальными образами наркотиков. Найденные примеры этой опосредованной рекламы, как нам представляется, носят непреднамеренный характер. Так, пластиковый муляж конопли возле фирменного магазина "Красный Октябрь" (ул. Поварская, 29) скорее показывает стремление администрации этого учреждения украсить торговый объект. Однако в то же время у некоторых посетителей магазина куст конопли, выставленный возле входа, вызывает понятное недоумение.

Таким образом, не вдаваясь в излишний анализ, современные отечественные и зарубежные масс-медиа, книжную продукцию, театр, иные коммуникативные каналы информации в какой-то их части следует признать прямыми и косвенными носителями причинности возбуждения среди несовершеннолетних самых различных форм деятельности, связанной с наркотиками. Интересно, что сами респонденты-дети отрицают воздействие на их сознание СМИ и книжной продукции как источников негативных сведений о наркотиках. Они отводят этой вероятности не более 1,2 – 4,9%. Основополагающее влияние на первичный прием одурманивающих препаратов дети приписывают своим друзьям-приятелям (50,7%) и самонадеянной уверенности в том, что последствия наркомании их не коснутся (47,3%).

При этом подростки не задаются мыслями, во-первых, из каких источников их знакомым самим стало известно о проблеме наркотиков и, во-вторых, не объясняется ли самонадеянность несовершеннолетних о вероятности избежать последствий наркомании именно отсутствием добросовестной информации по этому вопросу в коммуникативных каналах информации?

Таким образом, коммуникативные каналы информации в представительном числе ситуаций оказываются реальными источниками рекламы незаконного оборота и потребления наркотиков, создают соответствующую социально-психологическую атмосферу, которая способствует вовлечению молодежи в наркобизнес и наркоманию. Это явление также включается в список составляющих угрозы незаконного оборота наркотиков национальной безопасности России.

Помимо критических соображений по поводу рассматриваемой проблемы нельзя не остановиться и на имеющихся достижениях в области противодействия незаконному обороту и наркомании. Органы государственной власти и управления России не оставляют без внимания вопрос обеспечения безопасности нации от внутренней и внешней угроз незаконного оборота наркотиков. Например, 22 июня 1993 года принята президентская Концепция государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации. 5 июня 1994 года создана Правительственная комиссия по противодействию злоупотреблению наркотическими средствами и их незаконному обороту. 3 июня 1995 года утверждена и уже завершена Федеральная целевая "Программа комплексных мер по противодействию злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 1995-1997 годы"¹⁵

В настоящее время намечается утверждение новой целевой Программы аналогичного звучания на 1999-2001 годы (Прим. авт.).

.

В МВД России, Государственном таможенном комитете Российской Федерации и ФСБ России функционируют специальные службы и подразделения, занятые в борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Уделяется пристальное внимание этому вопросу в СВР и ФПС, а последнее время – в Министерстве обороны России. Только в системе Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД России в ближайшие годы намечено довести штатную численность офицеров милиции до 10-11 тыс. человек.

С более чем 50 зарубежными государствами заключены межправительственные и межведомственные Соглашения, Меморандумы и Протоколы о совместной борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Имеется ряд громких примеров плодотворного сотрудничества в области разоблачения транснациональных организованных преступных наркосообществ. Значительная методическая и иная помощь оказывается России в вопросах борьбы с незаконным оборотом наркотиков международными организациями, например, ООН, ХОНЛЕА, государственными учреждениями отдельных стран, таких как Минюста США (DEA, FBI),ФМВД Австрии, МВД Франции, МВД Италии.

И все-таки, коренной перелом в борьбе с незаконным оборотом наркотиков в России не наступит до тех пор, пока зарубежные партнеры не перестанут рассматривать наше государство через призму повышенного источника наркоопасности на планете. Равно как и в России, не сойдет на нет формирование взгляда на мировое сообщество как на бездонный источник материальной и психологической контрабанды наркотиков. Обоюдной конфронтации в данном вопросе удастся избежать при наличии беспрепятственной интеграции России в мировое сообщество. А последнее маловероятно без выработки модели стратегии глобальной безопасности от угрозы незаконного оборота наркотиков в контексте социальных, психологических, экономических, политических и многих других аспектов.

Одним из таких моментов является взаимное сотрудничество в сфере борьбы с транснациональным незаконным оборотом наркотиков в более жестком режиме наднациональных научно-прикладных, исполнительных, законодательных, судебных и пенитенциарных инициатив. В этой связи ниже предлагается модель международной стратегии борьбы с незаконным оборотом наркотиков, состоящая из семи предварительно выбранных элементов:

1. В целях определения реального наркопотенциала субъектов мирового сообщества провести международное междисциплинарное исследование незаконного оборота наркотиков по единой методологии. В роли головного исполнителя здесь может выступить ООН, а в регионах, например, в Европе – Совет Европы или группа Помпиду. На национальных уровнях – компетентные в данном вопросе учреждения и организации.

2. Для координации международной антинаркотической деятельности согласовать национальные Стратегии, Программы и Планы по контролю над незаконным оборотом наркотиков с тем, чтобы содержание этих документов не входило в противоречие друг с другом.

3. Организовать Международную стратегическую разведку, включающую Центр космического сканирования наркотикоопасных регионов планеты в целях контроля над производством и транспортировкой препаратов в тех государствах, которые тем или иным образом инициируют незаконный оборот наркотиков в мировое сообщество.

4. Сформировать Международные силы быстрого развертывания для их применения в наркотикоопасных регионах планеты, отличающихся транснациональным незаконным оборотом наркотиков и уклонением от международных обязательств по ликвидации этой проблемы.

5. На основе Конвенций ООН 1961, 1971 и 1988 годов разработать, согласовать и ратифицировать Международный свод законов о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков.

6. Создать при ООН и ЕС секцию Международного суда для судебного разбирательства и осуждения лиц, занимающихся незаконным оборотом наркотиков транснационально.

7. Организовать Международную пенитенциарную систему для содержания в ней лиц, осужденных Международным Судом.

Высказанные идеи отчасти не новы. Еще в 1945 году Эмери Ривс, в книге "Анатомия мира", изданной в Нью-Йорке, рассуждая о национальной безопасности, пришел к выводу, что решение международных проблем между отдельными странами и даже коалициями военным путем малоперспективно. Достигнуть мирового порядка, включая правопорядок, можно только с помощью создания наднациональных учреждений, которым из регионов делегируются определенные права.

В подобном случае установленному международному закону будут вынуждены подчиняться все нации, так как они равны перед этим законом. Отсюда, общая (глобальная) безопасность должна достигаться посредством наведения согласованно устроенного порядка на планете, проводимого через международные учреждения, наделенные реальными атрибутами законодательной, исполнительной и судебной власти.

Позднее концепцию Эмери Ривс в той или иной ее части поддерживали и развивали немало ученых из разных стран мира. К их числу следует отнести Л. Брауна (1981 г.), Ф. Капру (1982 г.), Патрисию Мише (1984 г.), Бенджамина Ференца и Кена Кейза (1988 г.), Элизу Боулдинг (1988 г.), М. Барковского (1994 г.), З. Смолен (1995 г.) и некоторых других.

На наш взгляд, эта полемика вполне применима и для анализа проблемы установления жесткого контроля над транснациональным незаконным оборотом наркотиков в контексте модели международной стратегии, предложенной выше¹⁶

Эти размышления автор доводил и до зарубежного читателя. См., например: Kalatchev Boris F. The Illegal Proliferation of Narcotics in Russia: Internal Trend and the Impact on the International Situation //Low Intensity Conflict & Law Enforcement. – Vol. 5, No 2 (Autumn 1996), pp. 117-128 (Published by Frank Cass, London). Примечательно, что, в 1999 г. Международная программа ООН по контролю над наркотиками (UNDCP) и Институт ООН в г. Риме (UNICRI) наметили проект глобального исследования по изучению незаконных рынков торговли наркотиками. Этот проект охватывает свыше 20 столиц мира, включая г. Москву, и предполагается к завершению в 2 000 году (Прим. авт.).

. Конечно, по ряду причин представленная модель концептуально проблематична сама по себе, но, как видится автору, дальнейшая интеграция мирового сообщества в единый социальный организм полный внутреннего разнообразия, невозможна без постепенного налаживания планетарного мышления и сопутствующего ему правопорядка. В противном случае, претензии государств мира друг к другу и обоюдные обвинения в криминальной и иных опасностях надолго останутся реальностью дня и причиной многочисленных международных конфликтов.

В целом же, настала пора создавать прецеденты по организации международных систем противодействия не только транснациональному незаконному обороту наркотиков, но и терроризму, торговле оружием и людьми, локальным и региональным войнам, другим глобальным проблемам.