Поспешная реализация прав на сецессию¹

Сецессия [лат. secessio – отделение, уход] – юридический выход из состава государства какой-либо его части (прим. автора).

, закрепленных за суверенными союзными республиками Союза ССР в ст.70, 72, 76 и др. Конституции СССР, послужила одним из обстоятельств, приведших к созданию социальной напряженности в независимых ныне государствах после распада СССР. В числе факторов, ставших катализаторами социальной напряженности, можно назвать прекращение поступлений централизованных дотаций; отток русскоязычного населения, бывшего профессиональной опорой в промышленной и иных сферах социальной жизни республик; распространенность межнациональных, межплеменных и межродовых конфликтов, принимающих порой характер масштабных вооруженных баталий.

Все вышеперечисленные и неупомянутые факторы привели к резкому падению уровня жизни население суверенных государств, заставили людей искать источники доходов, способные возместить понесенные расходы, как на бытовом, так и на более высоком уровнях. При этом каждый этнос начал добывать деньги, организуя деятельность, к которой был привычен традиционно. На фоне развивающегося предпринимательства особое место стал занимать незаконный оборот наркотиков (НОН).

Среди суверенных государств, из которых поток наркотических средств изливается на территорию России и через территорию России наиболее мощно, следует обозначить республики Средней Азии и Казахстан. Здесь достаточно привести такой пример: за одну операцию, проведенную всего лишь в одной Ленинабадской области Таджикистана МВД республики изъяло у населения в 1993 г. 5 тонн наркотиков (1), что сравнимо с объемами конфискаций наркотических средств на территории СССР периода 1991 г. А в Казахстане в 1993 г. из НОН извлечено 11,9 тонн наркотиков.

За редким исключением (2) изучение проблемы НОН в традиционных обществах, к сожалению, не коснулось внимания отечественных этнографов, которые, правда, иногда рассматривают явление наркомании на других континентах в прошлые века (3). Между тем данная тема в нашей стране признавалась актуальной по крайней мере со второй половины XIX века и корнями своими исходила из среднеазиатского региона (4). Поскольку я испытываю интерес к проблеме наркотиков вот уже на протяжении 15 лет, я могу утверждать, что полноценное исследование темы НОН в Средней Азии и Казахстане в современный период времени несостоятельно без глубокого междисциплинарного анализа, без уяснения геополитического расположения указанных регионов на евразийской континенте. В свою очередь, решение поставленной задачи возможно после анализа ряда ведущих характеристик, присущих каждому из исследуемых государств, а также синтеза общих для них позиций, прямо влияющих на развитие НОН в условиях нынешней организации суверенности. И лишь на базе этих суждений возникает конструктивное осознание не столько текущей наркоситуации, сколько прогнозирование проблемы НОН на ближайшее и отдаленное будущее.

В настоящем случае гласности придаются расчеты, сделанные мною в 1992 г. на базе статистических (5) и научно-практических сведений. Сегодня, в 1994 г., эти расчеты, увы, во многом подтвердились, хотя и требуют дальнейшей корректировки, связанной с изменениями наркоситуации в рассматриваемых регионах.

Соблюдая предложенные правила аналитики проблемы НОН в Средней Азии и Казахстане, остановимся кратко на следующих характеристиках: геоклиматической (природной), историко-этнографической, демографической, экономической, политической, религиозной и криминогенной.

Геоклиматические (природные) условия исследуемых регионов показывают, что пустынно-горный рельеф местности и континентально-субтропический климат, господствующие на территориях Средней Азии и Казахстана (опуская степной ландшафт последнего), максимально приспособлены местными жителями для НОН.

Так, если в долинах Атрека (Туркменистан), Вахша и Кафирнигана (Таджикистан), Сурхандарьи (Узбекистан), царящий там субтропический климат служит естественным условием для двукратного сбора опия в течение весны-осени, то наличие стационарных и привозных источников воды в пустынной местности (Каракумы) становится опорой для получения также неоднократных урожаев за аналогичный период времени. Результативность повышается в случае использования сортов Papaver somniferum и Саnnabis Sativa с укороченным периодом вегетации и интенсивного снабжения культур мака и конопли химическими удобрениями.

В горных местностях условием много урожайности служит адаптация населения к последовательности смены сезонов на различных уровнях высоты. Мировой закономерностью здесь выступает заметное нарушение экологического равновесия, наступающего в результате варварского отношения к земле населения наркотикоопасных регионов, занимающегося выращиванием мака, конопли и кока (6).

Историко-этнографическая характеристика Средней Азии и Казахстана говорит о том, что бытовая наркомания исторически присуща населению регионов, проживающих в них оседло (Таджикистан, Туркмения, Узбекистан). Эпицентром распространения наркотиков в Средней Азии служили: Бухарский Эмират, Кокандское и Хивинское ханства, располагающиеся ныне на территории Узбекистана (7). Очевидно, истоком бытовой наркомании в указанных государствах был зороастризм, сменившийся позднее исламом, наложившим хадд (запрет) на хамр (вино) и иные жидкости, обладающие свойствами одуревающе влиять на сознание человека. В перечень запретных напитков попала, по-видимому, и хаома – обрядовый наркотик зороастрийцев (8).

Что же касается населения Кыргызстана и Казахстана, то прежде оно состояло из кочевников, которых начали приобщать к контрабанде наркотиков (как перевозчиков грузов с опием и гашишем) в конце XIX – начале XX вв. Предположительно дунгане и уйгуры. Последние, как известно, мигрировали из Северного Китая в Туркестанский край вместе с русской армией, находившейся по просьбе правителей Китая с 1871 по 1881 гг. в долине Или. Именно дунгане, наделенные навыками наркобизнеса, проложили маршруты движения наркотиков из примыкающих к оз. Иссык-Куль районов в Китай и обратно. Киргизов и казахов бытовая наркомания охватила лишь в последние десятилетия XX века.

Следует отметить, что этнические навыки выращивания и изготовления наркотиков, их перемещения и торговли – передаются в родах, занимающихся этим промыслом профессионально, из поколения в поколение.

Демографическая характеристика Средней Азии и Казахстана значима в проблеме НОН в том смысле, что этнические общности, населяющие эти регионы, в силу миграционных процессов и во многом искусственно-насильственного деления границ между среднеазиатскими государствами, сохранили стабильные родственные связи в приграничных районах, местах нового расселения. Например, дунгане и уйгуры, осевшие в Киргизии и Казахстане во второй половине XIX века, никогда не теряли нить общения со своими родами, оставшимися в Северном Китае.

Этнические наркосиндикаты по сию пору хранят в тайне малоизвестные властям тропы (проходы) между, допустим, Туркменией и Ираном, Таджикистаном и Афганистаном. Указанные обстоятельства успешно используются для контрабанды наркотиков, имеющей высокую латентность, что затрудняет выявляемость международного НОН правоохранительными органами. Примерно такая же схема образования транснациональных источников и каналов наркобизнеса складывается при миграции населения из нар-котикоопасных регионов мира в страны Европы и Америки.

Учитывая демографические факторы приграничных районов Средней Азии и Казахстана, можно вывести индексы наркориска, связанные с контрабандой наркотиков в Иран, Афганистан и Китай и наоборот. Эти, так же как и последующие сведения, представлены мною в приложении 1.

Принимая во внимание международную миграцию населения Средней Азии и Казахстана (евро-американскую), возникает иная расстановка индексов наркориска для стран Восточной и Западной Европы, других государств мира (см. приложение 1).

Экономическая характеристика проблемы НОН в Средней Азии и Казахстане заключается в том, что патриархальное ведение хозяйства в сельской местности и неспособность большей доли населения принимать участие в развитии промышленной индустрии, влекут за собой отчуждение этносов от технократического направления эволюции земной цивилизации в сторону ее тупикового развития (9). В конечном счете, подобная тенденция обеспечивает низкий уровень официальных доходов на душу населения (10). На этот фактор наслаивается непомерный демографический прирост населения, что входит в противоречие с реальным потенциалом землепользования, возможностью прокормить лимитированное количество обитающих на плодородных почвах людей.

Экономическая ограниченность жизни вызывает у этносов чувство биологической опасности за собственное существование и толкает на поиски сверхдоходных источников социально-экономической деятельности, обеспечивающих патриархальный (традиционный) уклад жизни, например, выплату дорогостоящих калымов, празднование пышных свадеб и пр. В этом смысле наиболее тяготеют к НОН ряд государств, указанных в приложении1.

Произведенные расчеты основывались также на соотношении реальных доходов на душу населения и факторе безработицы. Кроме того, сверхдоходы, выручаемые от НОН организаторами, интенсификация коммерческой деятельности и неадекватный полученным прибылям слабый выход товарной массы и услуг, дают повод к выдвижению гипотезы о практике отмывания денег, что также рассчитывается по определенному ранжиру (см. приложение 1).

Индексирование данных научно-технического потенциала государств Средней Азии и Казахстана выстраивает эти регионы в другой последовательности, показывающей вероятность наличия или перспектив организации подпольных лабораторий по производству наркотиков или эксплуатации научно-технического персонала в тех же целях (см. приложение 1).

Политическая характеристика в Средней Азии и Казахстане, строящаяся на избранном ими пути суверенизации, зависит от стабилизации взаимосвязей с Россией и другими странами и прямо отражается на уровне НОН. Причем жесткая уголовная политика, взятая на вооружение юстицией Китая и Ирана против наркопреступников, вряд ли устроит лидеров этнических наркосообществ из исследуемых регионов. Данное обстоятельство может повлиять на перспективные направления наращивания незаконного перемещения наркотиков по линии: Средняя Азия – Россия – Европа Западная.

Тот социально-экономический и политический тупик, в котором могут оказаться государства Средней Азии и Казахстана способен увеличить риск негласного становления их экономики на путь организованного в международных масштабах НОН, где Узбекистану и Таджикистану по расчетам 1992 г. отводится роль несомненных лидеров. Мировая практика также показывает, что в социально и экономически отсталых странах, где верховодит традиционный образ жизни и сильно патриархальное сельское хозяйство, рано или поздно встает вопрос о легализации выращивания наркотикосодеркащих культур (11).

Религиозная характеристика государств Средней Азии и Казахстана имеет связь с проблемой ИОН в той части, что согласно положениям ислама поощряется такой полезный вид человеческой деятельности как торговля. Однако ни в Коране, ни в хадисах, ни во всеобъемлющей сунне не упоминается о наркотиках, как о товаре, запрещенном в торговле. Нет в перечисленных религиозных источниках и запрета на употребление наркотических средств, за исключением алкоголя (хамра). "В определенные исторические эпохи, – пишет Таха А. Баашер, – когда некоторые мусульманские общества переживали периоды социального упадка и переставали строго соблюдать заповеди ислама, в них широко распространялось злоупотребление наркотиками со всеми его вредными последствиями" (12).

Столь деликатная тема – религия и наркотики – еще ожидает своего самого тщательного и беспристрастного исследования. За исключением выступления д-ра Таха А. Баашера, приведенного выше, мне не встречались публикации, посвященные теме наркотиков в мусульманском мире. А ведь ислам способен стать и мощным фактором, стоящим на пути противодействия НОН, и условием распространенности этой проблемы.

К сожалению, священнослужители мечетей, церквей, синагог и храмов других конфессий не спрашивают у людей, приносящих деньги на религиозные нужды, об истинном происхождении этих средств. Между тем, правоохранительные органы располагают информацией, когда деньги, добытые от торговли наркотиками, расходовались именно на конфессиональные потребности.

Криминогенная характеристика проблемы НОН в Средней Азии и Казахстане обусловливается всеми прежде перечисленными характеристиками, на которые серьезную нагрузку дает усиливающаяся вооружаемость населения названных регионов, а, следовательно, и этнической наркопреступности. Благодаря последнему фактору значительно возрастает сопротивляемость субъектов НОН правоохранительным органам.

По свидетельству агентства "Франс Пресс", гуманитарная помощь, направляемая в Таджикистан, обменивается на опий, который в Горном Бадахшане стоил в 1993 г. 20 руб. за 1 грамм (13). Власти ряда обсуждаемых республик разъедает коррупция, берущая истоки из НОН. Именем нарицательным стал некий Леша Горбун, держащий в руках немалую часть торговли героином на Памире (14).

Даже по материалам официальной прессы прослеживается рост НОН во всех суверенных государствах Средней Азии и Казахстана. Дело доходит до курьезов. Например, в Ашхабаде мак снотворный стали выращивать на крышах домов, а местные власти выдают жителям села справки, позволяющие высевать его на приусадебных участках (15). В двусмысленном ракурсе замелькало имя из­вестного писателя Чингиза Айтматова (16).

Проанализированные выше характеристики позволяли выдвинуть в 1992 г. следующие гипотезы.

1. Количества наркотиков, имеющиеся в незаконном обороте государств Средней Азии и Казахстана, превышают потребности в них жителей республик, но и не находят пока еще массового спроса у населения России. Так, в 1980 г. в РСФСР было изъято из НОН 9 кг опия, в 1991 г. – 69 кг, в 1992 г. – 86 кг, в 1993 г. – 259 кг, в то время как марихуаны – 17 т, а кокаина – 1,3 т.

Однако потребители опиума в России представлялись в основном мигрантами из Закавказья и Средней Азии, а кокаин относился к партии, шедшей через Россию транзитом. Отсюда было бы верным предполагать, что большая часть товарной массы наркотиков из исследуемых регионов незаконно перемещалась либо через Россию транзитом, либо переправлялась в страны, соседствующие с государствами Средней Азии и Казахстана, либо транспортировалась иными неизвестными маршрутами. Часть же марихуаны и гашиша оседала собственно в России.

2. Столь большие массы наркотиков можно транспортировать с помощью наземных и воздушных средств передвижения различной ведомственной принадлежности и лишь малую толику – с помощью вьючных животных.

3. Компактному перемещению наркотиков может помочь их первичная синтетическая переработка (опия в морфин и героин) на территории указанных государств.

4. Вырученные от предполагаемой продажи валютные средства вероятны к применению следующим образом. Для поддержания традиционного образа жизни на территориях этих государств или их отдельных местностей; как доходная часть бюджета; как взносы в международные общественные и религиозные организации и движения; как источники денег для приобретения наступательного оружия и боеприпасов.

Вырисовывается тенденция к выходу наркопреступности из суверенных ныне государств Средней Азии и Казахстана на внешние рынки сбыта наркотиков самостоятельно, если подобного уже не произошло достаточно давно. Причем роль и значение этих регионов в международном НОН будет усугубляться адекватно дальнейшему обострению разобранных выше характеристик.

Последний вывод вынуждает говорить о создании системы защиты национальной безопасности России. Тем более что порядка 70% опия, по экспертным оценкам, в Российскую Федерацию поступает из Афганистана через Таджикистан. Да и количества наркотиков, изъятых из независимого оборота в России, составили 53 т, из которых большая часть приходится на наркотики из ближнего и дальнего зарубежья.

Вместе с этим, за прошедшие три года наркоситуация в государствах Средней Азии и Казахстане изменилась. Нестабильная обстановка в Таджикистане выдвигает сегодня указанный регион по показателям НОН на ведущее место по сравнению с Узбекистаном 1992 г. А разрешение администрацией Казахстана выращивать мак снотворный также не послужит делу стабилизации наркоситуации, поскольку прежняя, 60-х годов, практика фиксировала – не менее 50% опия с полей расхищалось. Наконец, принявшие в России перманентный характер процессы накопления первоначального капитала незаконным путем, провоцируют организацию потока наркотиков в страну как источников сверхобогащения. Другими словами, анализу наркоситуаций в государствах Средней Азии и Казахстана следует придать характер непрерывно функционирующего мониторинга, позволяющего учитывать вновь образующиеся факторы.

Для организации подобной работы потребуется многоэшелонированная международная и межрегиональная антинаркотическая политика, основанная на межведомственном и междисциплинарном урегулировании проблемы НОН в государствах Средней Азии и Казахстана по специально разработанным для этого программам.

Несомненно, инициатива в таких действиях должна принадлежать не в последнюю очередь профессиональным этнографам, которым пора, наконец, обратить самое пристальное внимание на изложенную тему, включая вопросы взаимосвязи ислама и НОН. Однако какие бы меры по противодействию НОН из государств Средней Азии и Казахстана не предпринимались – всем нам надо осознать простую истину. Да, суверенизация любой страны – это неотъемлемое право данного государства. Но эта политика не должна означать обустройство благополучия внутренней жизни конкретного социума за счет получения доходов от незаконной торговли наркотиками на территории иных государств. Национальное счастье одних нельзя строить на национальном несчастье других. Эта аксиома, по-видимому, должна стать философией организации взаимоотношений между Россией и другими странами ближнего и дальнего зарубежья в сфере борьбы с НОН, а может быть и по другим вопросам.В контексте сказанного следует отметить, что, с одной стороны, продолжение экономической политики дотаций из России в виде, например, технических кредитов для государств Средней Азии и Казахстана будет во многом оправдана, если население республик станет менять традиционный образ жизни, зиждущийся, в том числе и на производстве наркотиков. С другой стороны, политика жесткого пограничного и иного обособления России от этих регионов послужит дальнейшему укреплению национализма и религиозного фанатизма, подпитываемых некоторыми странами мира, что в свою очередь усилит тенденции НОН. Отсюда продуманная и многомерная политика в данном вопросе – ключ к разрешению проблемы НОН как в России, так и у восточных соседей.

Приложение 1. Прогнозирование наркориска в государствах Средней Азии и Казахстана в 1992 г.

Литература