Видеосюжет
 

Сергей Галанин, солист рок-группы "СерьГа": Умные люди говорят: "Век живи, век учись, дураком помрешь", а вот знающие люди предупреждают, что отдать сына в вуз все равно, что сдать белье в прачечную. Вы получите то, что отдали, но часто в совершенно неузнаваемом виде. Доброй ночи. В эфире программа "Кома". Тема сегодняшней передачи: "Наркотики и высшая школа". Ведем ее мы, выпускник Одесского медицинского института доктор Яков Бранд.

Яков Бранд: Добрый вечер, доброй ночи. И, как говорит сам господин Галанин, выпускник Московского института инженеров транспорта, музыкант Сергей Галанин. У нас в гостях группа "Манго-манго", несколько ребят находятся в студии, а у нас в "стакане" выпускник Ветеринарной Академии Андрей Гордеев.

Андрей Гордеев, группа "Манго-манго": "Ты не бойся меня, детка, залезай на сеновал, я тебя не покалечу, я старинный коновал".

Яков Бранд: Ужас какой!

Андрей Гордеев: Это не тебе.

Яков Бранд: Как всегда, у нас в студии гости: эксперты, психологи, студенты. С ними мы и будем обсуждать сегодняшнюю тему. Я напоминаю, что все ваши замечания, предложения, пожелания, реплики вы можете направлять на сайт "Нет – наркотикам". Итак, Андрей, скажите пожалуйста... Вообще, музыкант, учащийся в Ветеринарной Академии – это гениальная история. Наверное, именно такой симбиоз и позволил вам создать группу "Манго-манго"?

Андрей Гордеев: Ну, в общем-то, да. "Манго-манго" это вам не "Хухры-мухры". Помнишь частушку: "А у нас на болоте лягушки раза в два больше гиппопотама, прекратите хотя бы на время испытания ядерной бомбы"? Все оттуда. Вообще-то из Ветеринарной Академии вышло очень много актеров. Я помню, там даже на факультете общественных профессий преподавал Гриша Костельцев из театра имени Ленинского комсомола. Там было, чем заняться. Я не знаю, тема у нас про наркотики и высшее образование, да?

Яков Бранд: Я и подвожу к вопросу о наркотиках. Когда вы учились в Ветеринарной Академии вы знали, что наркотики вообще существуют, а одним из самых привычных мест их распространения сегодня являются институты и другие заведения высшей школы?

Андрей Гордеев: В особенности Институт международных отношений. Может быть сейчас в Ветеринарной Академии огромное количество наркотиков, а может быть и нет. Но когда я учился, то наркотиков там не было. Там учились определенные люди, в основном из деревни. Те, кто хотели гладить кошечек, быстро уходили в музыканты и в артисты.

Яков Бранд: Вы себя имеете в виду?

Андрей Гордеев: Да. Получать ветеринарное образование приходили в основном девушки с огромными формами и кучерявые белобрысые парни.

Яков Бранд: Тоже с формами?

Андрей Гордеев: Да, с определенными формами и определенным сознанием. Они такими делами как наркотики не увлекались. Они порой заходили по водочке, но тоже не часто. Такой темы как наркотики у нас не было никогда.

Яков Бранд: Как вы считаете, почему они сегодня появились в наших вузах?

Андрей Гордеев: Наркотики? Почему они появились я не знаю, но к наркотикам в вузах я отношусь просто. Если ты не хочешь учиться, то все равно сам себя погубишь. Колись, нюхай – все равно путь у тебя один. Как биолог я могу сказать, что в Академии у нас было очень много опиатов, псилоцибин, но мы к ним как-то не прикасались.

Сергей Галанин: Ты не заводись, мы поняли, что среди выпускников Академии были не только артисты и музыканты, но и ветеринары.

Андрей Гордеев: Как это не заводиться, я вот, например, очень хочу рассказать про псилоцибин.

Сергей Галанин: Мы все это послушаем, Андрей, но сначала посмотрим сюжет.
 

Видеосюжет
 

Яков Бранд: Из всех приглашенных к нам преподавателей пришел только господин Харабет. Я хотел бы задать ему вопрос. Скажите, пожалуйста, Константин Васильевич, что происходит в нашей высшей школе? Я понимаю, что за всех вы ответить не сможете, но как вы, как преподаватель, смотрите на это?

Константин Харабет, профессор кафедры уголовного права Военного университета: Добрый вечер. Прежде всего, хотел бы сказать, что студенческая молодежь – это срез отечественной молодежи. И все язвы, социальные проблемы, болезни, которыми больна ныне отечественная молодежь, целиком и полностью распространяются и на тех ребят, которые обучаются в высших учебных заведениях. Поэтому нет ничего удивительного в том, что наркомания, эпизодическое или регулярное потребление наркотиков, токсикомания начала с конца 1980-х годов неуклонно распространяться в вузах, как Москвы, так и...

Яков Бранд: Вы меня простите, Константин Васильевич. Вы мне сейчас напоминаете наших чиновников...

Сергей Галанин: И генералов...

Яков Бранд: И генералов, которые совершенно правильно говорят, что с гражданки или из школы к ним уже приходят законченные наркоманы. Если это справедливо для армии, куда, действительно, приходят люди, которые уже обладают наркотическим опытом, то, как мне кажется, 80% студентов начинают свою карьеру наркомана уже в вузе. И не надо валить ответственность на школу и на родителей. Известно достаточно много случаев, когда преподаватели принимают участие в распространении наркотиков. Что же происходит?

Константин Харабет: Яков, я могу с вами как согласиться, так и не согласиться. Статистика вещь упрямая. Безусловным является тот факт, что возраст приобщения к наркотикам снижается и в настоящее время достиг 12-13 лет. Поэтому, значительный контингент молодежи приходит в высшую школу уже имея за плечами опыт потребления наркотиков. С другой стороны, на ребят, обучающихся в вузе, оказывают влияние и такие факторы, как воздействие групповой психологии, фактор моды.

Яков Бранд: Вам не кажется, что это связано и с тем, что в вузах на это никто не обращает внимания?

Константин Харабет: Наверное, разговор был бы более корректным, если бы мы рассматривали конкретные вузы. В качестве примера приведу такой факт. Несколько лет назад средства массовой информации очень много говорили о наркомании в военных вузах, в частности, среди курсантов Военного университета. За прошедшие 3 года командование университета, профессорско-преподавательский состав совместно с военной прокуратурой, медицинской службой предприняли ряд комплексных мер, и я, как преподаватель военного вуза могу засвидетельствовать, что ситуация в военных вузах коренным образом изменилась к лучшему. Однако я вполне верю, что присутствующие в студии могут привести и другие примеры.

Яков Бранд: Я и сам могу привести достаточно много примеров. В их числе один из самых "благородных" вузов, МГИМО. Там просто существуют известные точки, куда можно прийти и все спокойно купить. Скажите, пожалуйста, как же все-таки Военному Университету удалось справиться с наркоманией в своих рядах? Генералы, присутствовавшие на одной из наших предыдущих передач, не испытывали подобного оптимизма относительно этого вуза.

Константин Харабет: Прежде всего, путем внедрения эффективных методик раннего выявления и диагностики. Уже на этапе поступления абитуриента в вуз, а также ежегодно в рамках медицинских освидетельствований, используются новейшие методики диагностики, в частности, выявляются следы наркотиков в крови. Применительно к этим лицам, в зависимости от их поведения и реальной степени наркотизации применяются весьма жесткие меры, вплоть до отчисления.

Яков Бранд: Но это же не положено делать по закону?

Константин Харабет: В подавляющем большинстве случаев потребитель наркотиков является и злостным нарушителем воинской дисциплины и хронически не успевает в учебе.

Яков Бранд: То есть, если наркоман нормально учится, никого не трогает, то он может спокойно закончить вуз, получить доступ к ракетной установке, продать ее, а на вырученные деньги купить наркотики, и так далее...

Константин Харабет: Не совсем так. Давайте поставим вопрос шире, и будем говорить о наркомании в Вооруженных Силах. Эта тема некоторое время тому назад обсуждалась в рамках программы "Кома". За последние годы принят ряд нормативных актов, в первую очередь приказов по линии Министерства обороны, других силовых ведомств, определяющих комплекс мер, связанных с недопущением лиц, даже эпизодически употребляющих наркотики, к оружию массового уничтожения, современной боевой технике и так далее. Что же касается вашего вопроса о том, может ли человек, будучи наркоманом, но не являясь нарушителем дисциплины и неуспевающим закончить вуз, то я могу в известной степени согласиться с вами в том, что норма Федерального закона о наркотических средствах и психотропных веществах, декларирующая запрещение потребления наркотиков на территории Российской Федерации пока что во многом декларативна.
 

Видеосюжет
 

Владимир Чирко, психиатр-нарколог: Возвратимся к вводной фразе о причинах приобщения к наркотикам. Мэтр Гордеев, говоря о разделении по психологическому профилю тех, кто учился вместе с ним, очень метко заметил, что были такие прямые и бесхитростные натуры, которые не увлекались наркотиками, максимум спиртным. Это люди определенного склада. Они лишены одного качества, которое является подпиткой интереса к наркотикам – психической инфантильности. Что же касается процентного соотношения наркоманов в студенческой среде, то была даже такая горькая шутка о человеке, который отучился в МГИМО или в МГУ и не стал при этом наркоманом. Это говорит о проценте людей с инфантильной психикой, которые подвержены желанию изменить свое психическое состояние. Причина этого – не любопытство, а осознанное желание изменить свое психическое состояние в силу неуверенности, в силу тревоги, в силу желания испытать осуществление своих мечтаний, фантазий и так далее. Это совершенно осознанно. Подобные люди, как правило нелюбознательны, ни к чему другому у них любопытства нет.

Яков Бранд: Из того, что вы говорите, надо, может быть, сделать такой вывод, что вместо того, чтобы отдавать своих детей в МГУ или МГИМО, родителям стоит дать им возможность работать слесарями и токарями, и тогда никакой наркомании не будет.

Владимир Чирко: История, как говорится, повторяется. Если человек настолько инфантилен и психически неустойчив, то он может закончить и алкоголизмом.

Яков Бранд: Но что с этим делать?

Владимир Чирко: Приучать к ответственности и бороться с развитием этого инфантилизма.

Яков Бранд: Это общие фразы.

Владимир Чирко: Да, очень общие. Можно также сказать, что многое здесь зависит от родителей. Вспомним старую немецкую пословицу: "Пожалеешь розгу, испортишь ребенка". Конечно, она несколько утрирует ситуацию, но переводится так – нет строгости, нет и чувства ответственности. Вырастет некий великовозрастный инфантил, подверженный всем возможным влияниям.

Яков Бранд: Хорошо. Давайте спросим у адвоката, имеет ли вуз право отчислять студента за употребление наркотиков?

Александр Островский, адвокат: В этой сфере у нас действуют два закона: "Закон об образовании" 1992 года и "Закон о высшем и послевузовском образовании" 1996 года. В них нет упоминания о наркотиках. Кроме того, все вузы руководствуются своими уставами. У каждого вуза есть свой Устав. Сейчас даже у каждой средней школы есть свой устав. В этих нормативных документах тоже нет прямого упоминания о наркотиках и основания для отчисления из учебного заведения за их употребление. Исключение производится не за прямое употребление наркотиков, а за его последствия. Формулировки приказов об исключении указывают на пропуски занятий, неуспеваемость, курение в неустановленных местах.

Яков Бранд: Ясно. Давайте обратимся к присутствующим здесь студентам. Я не буду задавать вопроса, употребляют ли они в своем вузе наркотики. Спрошу другое – в ваших вузах вообще наркотики есть, или нет?

Студент: Может быть, у нас в институте есть наркоманы, а может быть, и нет.

Яков Бранд: То есть, вы хотите сказать, что в вашем институте не торгуют наркотиками?

Студент: Я ничего сейчас не буду говорить по этому поводу.

Яков Бранд: Почему?

Сергей Галанин: Отчислят!

Студент: Может быть даже да.

Яков Бранд: Может быть, даже отчислят за это?

Студент: Ну, не отчислят. Просто здесь...

Яков Бранд: Или настучат по башке.

Студент: Ну, настучать, не настучат. Просто я даже не знаю, кто этим занимается, хотя может быть оно так и есть. Здесь много говорят о том, что наркотики пробуют в институте. Если человек хочет учиться, то он и учится. У нас есть люди, которые приходят учиться, а есть такие, которые просто отсиживаются пять лет, чтобы в армию не ходить.

Владимир Чирко: То есть родители заставляют учиться. Тот же самый инфантилизм, про который мы говорим.

Студент: Ну да.

Яков Бранд: Как вы считаете, может ли такое терпимое отношение к наркотикам в вузе быть связано с тем, что многие студенты сегодня платят за обучение деньги, как официально, так и неофициально?

Александр Островский: Я хочу осветить юридическую и финансовую сторону этой проблемы. Если студент учится в вузе на государственной, бесплатной основе, и есть основание его исключить, то вузу выгодно это сделать, даже если студент способный, талантливый. Дело в том, что восстановление, как правило, идет на платной основе и на платную форму обучения. Так что тут прослеживается определенная логика: зачем учить наркомана бесплатно? Пусть лучше вуз получит за это какие-то деньги.

Яков Бранд: Гениально, а что думают по этому поводу психологи? Почему в вузах сейчас так много наркоманов?

Рустем Хафизов, психолог: Странный вопрос. Почему странный? Есть такой миф, что, если ты один раз употреблял наркотики, то ты наркоман. Очень странное заявление. Среди моих сверстников почти все употребляли наркотики.

Яков Бранд: Я вам сочувствую.

Рустем Хафизов: Хотя бы один раз. Они имеют этот опыт. Когда я учился в университете, иметь такой опыт было нормой.

Яков Бранд: Я вас спрашиваю как психолога.

Рустем Хафизов: Если человек становится наркоманом, значит к нему были большие претензии и он испытывал к себе достаточно сильное негативное отношение.

Яков Бранд: Даже не знаю, что вам сказать, но вы сейчас, как это обычно делают психологи, несете полную ересь.

Рустем Хафизов: Где именно?

Яков Бранд: Говоря, что каждый из ваших друзей имел опыт знакомства с наркотиками. Хочу заметить, что вы вращаетесь не в очень хорошем обществе.

Рустем Хафизов: Это был элитный факультет самого центрального университета города и республики.

Яков Бранд: Понимаете, в этом-то и вся беда. Наркомания, так же как и преступность, развивается в элитных вузах.

Рустем Хафизов: Одну секунду, что мы называем наркоманией?

Яков Бранд: Я сейчас вам поясню. Это развивается там, где сидят сладкие мальчики вроде вас, пробуют наркотики и считают, что это кайф. Потом получается, что это вовсе не кайф. Вам и еще парочке ваших элитных друзей удалось выскочить, а остальным – нет.

Андрей Гордеев: Самым главным наркотиком на земле является бездуховность, потеря всех моральных ориентиров. Именно это сейчас и произошло. Все эти пиво, водка, марихуана. Ведь никому и никогда не придет в голову идти в церковь под кайфом. Потому что там человек получает истинное наслаждение и удовольствие от того, что его наполняет та самая энергия, тот самый прекрасный мир, которого он достоин. Ведь у нас в теле зверя живет душа ангела. Наполнение душой ангела – это самое главное, та цель, которой мы должны добиться, пройдя весь наш путь. Что в том, что кто-то что-то попробовал. Ведь в церковь приходят не самые лучшие люди. Если он святой, если он чувствует все внутри себя – зачем ему идти в церковь? Туда приходят люди, которые один раз упали, оступились.

Яков Бранд: Андрей, сейчас я поясню свою мысль. Я же не говорю о том, что человека, который попробовал это один раз надо взять и распять. Я говорю о том, что люди не должны пробовать. Кто-то ошибся и попробовал, 10-15% из них могут не стать наркоманами. Но после первой инъекции героина 60% людей становятся зависимыми.

Андрей Гордеев: Это точно.

Гость студии: Но если пользоваться этой логикой, то нельзя показывать боевики. Вообще нельзя.

Андрей Гордеев: АНДРЕЙ ГОРДЕЕВ: Нельзя.

Гость студии: Нельзя продавать оружие, люди становятся киллерами.

Яков Бранд: Не надо показывать боевики, боевики должны быть на специальном канале.

Гость студии: Не надо показывать про секс ничего.

Яков Бранд: На специальном канале. Давайте посмотрим сюжет.
 

Видеосюжет
 

Андрей Гордеев: Если моя дочка, как одна, так и вторая, хоть раз попробуют любой наркотик, то для меня это будет крушением всего того, чего я добивался в своей жизни, крушением всей моей жизни. Я все делаю для того, чтобы мои дети никогда этого не попробовали, чтобы не видели этого, чтобы этого не было в доме, чтобы этого не было на улице.

Студент пищевой академии: Я считаю, что мнение психолога – это всего лишь мнение одного человека. Что же касается вас, то вы даже не узнаете о том, что ваша дочь один раз попробовала наркотики.

Андрей Гордеев: Она не будет их принимать.

Гость студии: Вы даже об этом не узнаете.

Андрей Гордеев: Она их принимать не будет, я уверен.

Гость студии: Так же, как не узнают родители всех сидящих в зале.

Андрей Гордеев: Я уверен, что наш администратор, Алена, никогда не будет принимать наркотики.

Гость студии: Может быть, она попробовала их один раз.

Андрей Гордеев: Я уверен, что сидящая рядом с вами прекрасная девушка не будет принимать наркотики, они ей не нужны. Я уверен, что моя дочь не будет принимать наркотики, ей интересно жить и без этого. Она очень много видела у нас во дворе наркоманов, и она этого не будет даже касаться. Был у нас барабанщик, Ленька Гусев. Он говорил, что друзья в общаге часто предлагали ему попробовать, но он боялся за себя, боялся, что, если попробует один раз, то у него, как у слабого человека, разовьется тяга к наркотикам. Именно поэтому он их никогда не пробовал. Вот и все.

Гость студии: Это просто заложено в подсознание.

Яков Бранд: Что вы хотели сказать?

Студент пищевой академии: Я хотел сказать, что каждое высказывание по поводу наркотиков – это только мнение одного человека.

Яков Бранд: Абсолютно правильно. Мы не претендуем на истину. Мы пытаемся разобраться в том, что надо делать в вузе.

Студент пищевой академии: Как бы просто дебаты.

Яков Бранд: Девушки нам ничего не хотят сказать?

Екатерина Ахундзянова, студентка: Во-первых я считаю, что о наркотиках надо говорить. Это не реклама, человек должен знать о последствиях употребления наркотиков. Нельзя запрещать своей дочери знать, что это такое. Так что то, что она видит наркоманов, это хорошо. Человек должен знать об этом и бояться этого.

Яков Бранд: У вас есть какие-то мысли относительно того, что надо делать в вузе, чтобы там не было наркотиков?

Екатерина Ахундзянова: Мне самой это не было нужно. Я надеюсь, что не попаду на удочку и не буду применять наркотики, но мне сложно что-то советовать.

Яков Бранд: Не будете принимать, потому что не хотите.

Екатерина Ахундзянова: Мне этого не надо.

Андрей Гордеев: Женщин, кстати, труднее уговорить принять наркотики в первый раз. Но если женщина садится на наркотики, то вытащить ее в 200 раз труднее, чем мужчину. Я видел очень красивых, образованных, прекрасных девчонок, которые были наркоманками.

Яков Бранд: Дорогие друзья. У нас кончается время, а мы так и не пришли ни к какому выводу относительно того, что же все-таки надо сделать для того, чтобы в вузах не было наркотиков. Я думаю, что даже господин психолог не будет возражать против того, что им в вузах не место.

Рустем Хафизов: А что там должно быть?

Яков Бранд: Я думаю, что вместо наркотиков в вузе в первую очередь должно быть образование.

Андрей Гордеев: И хорошая общественная жизнь.

Яков Бранд: Нормальная общественная жизнь. Тот же КВН, "Манго-манго". Как это ни странно, но, возвращаясь к вашему выпаду, и в пионерии, и в комсомоле было рациональное зерно, понимаете? Ничего страшного в них не было. Я прощаюсь с вами, большое спасибо всем. Андрей, спойте нам какую-нибудь песню.

Андрей Гордеев: С удовольствием.

Яков Бранд: Вы сначала попрощайтесь, а потом споете.

Андрей Гордеев: Всем счастья, радости, здоровья, огромной, огромной души, и, наконец-то, найти всем себя. Ведь такой маленький человек смотрит невооруженным глазом на туманность Андромеды, оценивает ее цвет, яркость, спектральный состав – собака этого сделать не может. Нам дана душа, нам дана наблюдательность, мы равны богам. Давайте будем равны богам во всем. Давайте хотя бы попытаемся это сделать, а не будем лакать какое-то зелье. Бог он и дела приветствует, и помыслы целует. Пусть хотя бы помыслы появятся у каждого, бросить эту заразу, эту гадость. До свидания, ваш Манги.

Яков Бранд: Большое спасибо. Пожелать спокойной ночи после такой бурной дискуссии не могу, но надеюсь, что спать вы будете спокойно, и для того, чтобы заснуть, вам, действительно, не нужно будет никакое зелье. Спокойной ночи.

Сергей Галанин: Спасибо за то, что были с нами, спасибо всем, кто пришел и всем, кто смотрел нас. В заключении вот такая парочка умных слов. "Годы учения прошли впустую, если человек не понял, что большинство учителей – идиоты". Английский географ Хескет Пирсон.

Яков Бранд: Ужас какой!

Сергей Галанин: Я конечно, полностью не согласен с ним, особенно что касается нашей матушки-России. Я уверен, что в наших вузах преподавателей-идиотов отнюдь не большинство. Но для многих в нашей стране, и, к сожалению, для многих моих друзей, знакомых эти годы прошли впустую, потому что из свободных, красивых людей с приятным именем "студент", они превратились в рабов. Рабов наркотиков. Поэтому давайте ценить нашу свободу и ценить студенческие годы нашей жизни. Самый хороший итог для нашей программы – это терапевтический сеанс от "Манго-манго".