Сергей Галанин, солист рок-группы "СерьГа": "От солдата требуется, прежде всего, выносливость и терпение. Храбрость – дело второе". Так сказал император Наполеон I. А еще говорят, что любое дело можно сделать тремя способами: правильно, неправильно и по-армейски. Если вы сейчас не спите, милости просим к нашему разговору. Тема сегодняшней передачи – "Армия и наркотики". Как обычно, в студии доктор Яков Бранд.

Яков Бранд: И музыкант Сергей Галанин.

Сергей Галанин: У нас в гостях также Елена Погребижская, группа "Бутч".

Яков Бранд: Я хочу сказать, что, как всегда, с нами в студии наши партнеры. Если вы хотите обсудить что-то, задавайте нам вопросы по адресу www.narkotiki.ru. А в гостях у нас специалисты и люди, которые имеют непосредственное отношение к нашей теме, с которыми мы и обсудим сегодняшнюю проблему. А она заключается в том, что в средствах массовой информации, в различных газетах, по телевидению, по радио все чаще и чаще говорят о том, что в армии становится все больше и больше наркоманов. Что армия, военнослужащие, особенно те, кто находится в "горячих точках" привыкают к наркотикам. Я думаю, что беда не в самой армии, а в молодых людях, которые приходят служить. В большинстве случаев они уже приходят подготовленными потребителями наркотиков. У меня в связи с этим возникает вопрос: Какое количество здоровых от наркомании призывников приходит служить? И как часто в связи с недобором, который объективно имеет место быть, берут на военную службу людей, уже имеющих наркотическую зависимость?

Валерий Куликов, генерал-майор медицинской службы: Наркомания – самоубийство, растянутое во времени. Редкий случай, когда наркоман переваливает тридцатилетний рубеж, обычно они умирают раньше. Проблема эта для нас очень актуальна, и с каждым годом она становится все страшней. Если три года тому назад мы освобождали 7 тыс. человек от призыва в армию, то в последний год было освобождено 20 тыс. призывников с проблемой наркомании. То есть, показатели выросли более чем в три раза. Сколько же призывников попадает на службу больными наркоманией? За прошедший год мы уволили порядка 460 военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, с диагнозом наркомания и злоупотребление наркотическими средствами. За последние три года цифра возросла в три раза. Эта проблема нас очень волновала, поэтому мы вышли в правительство с ходатайством освобождать от военной службы не только наркоманов, но и лиц, злоупотребляющих наркотическими веществами. Такое постановление работает уже два года. Оно нам очень помогает не пропускать в войска лиц, предрасположенных к злоупотреблению наркотиками. Но они все равно проходят. В чем же проблема? В военкоматах недостаточно работает барьерная функция, не допускающая призывников в Вооруженные силы. Она не работает в связи с тем, что врачи не обеспечены новыми технологиями, которые мы разработали, но не можем внедрить из-за отсутствия финансирования. Мы неоднократно обращались к главам администрации, писали письма на имя заместителя министра, было соответствующее решение Совета безопасности. Нами предлагалось два метода: хроматографический метод, это полоски, определяющие наличие наркотических средств в моче, кроме того, мы разработали тест, который с эффективностью 98 % показывает, сколько, как часто и какой наркотик употреблял человек. Стоит этот аппарат не так дорого, всего 3 тысячи долларов. Но для того, чтобы обеспечить военные комиссариаты подобными методами денег вновь не находится. Мы обратились в Минфин, и сейчас разработали положение, в котором обязали все военные комиссариаты перед призывом проводить анализ на наркотики и ВИЧ-инфекцию. Несмотря на то, что наше предложение уже два месяца лежит в Минфине, Минфин, ссылаясь на отсутствие денег, нам не выделяет необходимых средств. То есть, со всех сторон нас окружают препятствия, не позволяющие реализовать то, что мы нарабатываем. Вот это очень важная проблема. Сейчас наибольшее количество призывников-подростков становятся наркоманами после 15 лет. Начиная с 15 до 17 лет, количество таких лиц увеличивается в 47 раз, то есть растет лавинообразно. И общественность на это должна обратить особое внимание.

Яков Бранд: Давайте посмотрим сюжет, а потом вернемся к обсуждению, и я хочу кое-что у вас спросить.

Яков Бранд: У меня по этому поводу есть вопрос к Елене. Как вы думаете, Лена, это же так удобно, человек не хочет идти в армию, принял дозу, пришел в военкомат... Как вы думаете, возможна такая история?

Елена Погребижская, группа "Бутч": Я тоже об этом думаю. Это, действительно, очень удобный способ. Принял какие-то наркотики, у тебя взяли анализ, мочи или крови, я не очень помню, обнаружили у тебя следы от наркотика и все, ты свободен. Я просто знаю, что многие молодые люди применяют умопомрачительные способы, чтобы не служить в армии. Есть более простой способ. Нам его только что подсказали.

Яков Бранд: Как вы смотрите на это, товарищ полковник? Известны случаи приема наркотиков для того, чтобы "закосить", как сейчас принято говорить, от армии?

Олег Работкин, начальник военно-врачебной комиссии городского военкомата, полковник: Да, есть такие случаи, когда граждане пытаются увильнуть от службы в вооруженных силах с помощью одноразового употребления наркотического вещества. Но здесь нужно иметь в виду следующее. Единичное употребление наркотического вещества не влечет за собой автоматического освобождения от воинской службы, это, во-первых. Во-вторых, по единичному обследованию и выявлению употребления решение не выносится. Решение выносится после его тщательного, всестороннего, углубленного обследования в стационаре или в наркологическом диспансере.

Яков Бранд: Спасибо, здесь у нас присутствует военный журналист, Вадим Саранов. Хотел бы спросить его вот о чем. Мы сейчас сидим, рассуждаем о том, как у нас все замечательно, но то, что зачифирить в войсках не считается преступлением, это как бы само собой разумеется. Люди, которые служат на границе и в "горячих точках" считают, что для того, чтобы снять стресс вполне нормально выпить 150 грамм, а то и больше. Но при этом они используют и другие средства, в том числе те, которые есть у них в аптечках. Вы как журналист, знаете про эти факты?

Вадим Саранов, военный корреспондент газеты "Совершенно секретно": Естественно, такие факты есть. Я просто хотел бы сначала сказать о том, что на этой передаче мы не говорим о сути проблемы. Существует расхожий военный штамп, что армия – это срез общества, на гражданке ребята колются и такими же приходят в армию. Проблема не в этом, ведь призывники, это лишь небольшая часть армии.

Яков Бранд: В чем же тогда суть проблемы?

Вадим Саранов: Суть в том, что есть факты, когда в армию уходят нормальные люди, а приходят домой наркоманы. Мы не говорим и не пишем об алкоголизме в армии, а он, между тем, приобретает угрожающий размах. В армии существует просто культ алкоголизма, традиции того, как должен "выставляться" приходящий в часть лейтенант, какие слова он должен при этом говорить. Все идет от этого.

Яков Бранд: А вы сами, простите, в каком воинском звании?

Вадим Саранов: Я старший лейтенант запаса.

Яков Бранд: То есть, вы этим традициям не следуете?

Вадим Саранов: Нет, уже не следую. Все дело в том, что вся наша армия построена на стрессе. Вся служба – это какой-то животный страх. И этот стресс испытывают не только солдаты, но и офицеры. Причем это происходит не только в горячих точках. То, что офицеры российской армии пьют – это объективный факт. В последнее время офицеры российской армии, особенно молодые, стали употреблять наркотики. Вот вам абсолютно дикий пример. В Москве два самых, скажем так, наркотизированных вуза – это Военный университет Министерства обороны, где готовят будущих военных прокуроров, и бывшее Училище имени Верховного Совета, ныне Московский военный институт, где готовят будущих командармов, генералов, в том числе министров обороны.

Яков Бранд: Вы меня пугаете.

Вадим Саранов: Это объективная информация.

Яков Бранд: Вы знаете такую информацию, товарищ генерал?

Валерий Куликов: Я согласен с этим заявлением. Мы в том году провели обследование в военном университете, о котором говорил корреспондент. И из ста человек выявили 10, которые злоупотребляют наркотическими средствами, у которых была биологическая связь с наркотиками, метаболизм наркотиков. Но мы столкнулись вот с каким парадоксом. У нас юриспруденция и законодательная база еще не готовы к тому, чтобы мы активно боролись с подобными фактами и смогли уволить офицера или курсанта из Вооруженных сил. Сразу, как только мы выявили наркоманов и положили их в госпиталь, чтобы провести военно-врачебную экспертизу, прибежали их мамы и папы с адвокатами. Нам пришлось выдержать серьезную борьбу, в результате которой нам удалось уволить только половину из выявленных лиц.

Яков Бранд: Здесь у нас присутствует военный юрист, может быть он даст свой комментарий по этому поводу?

Константин Харабет, военный юрист: Спасибо. Должен уточнить, что, во-первых, на военнослужащих собственно министерства обороны приходится свыше 60% лиц в погонах, употребляющих наркотики. Во-вторых, если мы будем говорить о соотношении лиц, допускавших эпизодическое немедицинское потребление наркотиков и пришедших таковыми в вооруженные силы, и лиц, которые пристрастились к наркотикам, проходя военную службу, то выборочные социологические и криминологические исследования говорят, что на обе категории приходится примерно равное количество случаев.

Яков Бранд: Понятно.

Сергей Галанин: Разрешите мне вернуться к вопросу о призывниках. Все-таки нас, наверное, смотрит молодая аудитория и ее очень интересует этот вопрос. Я хочу узнать у товарища полковника, председателя военно-врачебной комиссии. У вас, наверное, есть информация о том, какой процент от общего числа призывников "выбраковывается" по причине наркомании?

Олег Работкин: Могу дать информацию за прошлый год. По результатам медицинского освидетельствования у нас порядка 5-6% от общего количества негодных это граждане с диагнозом наркомании и токсикомании.

Сергей Галанин: Какова тенденция в сравнении с предыдущими годами?

Олег Работкин: Ежегодный процентный рост составляет приблизительно один процент.

Яков Бранд: У меня есть вопрос к Лене.

Сергей Галанин: Не служили ли вы в армии, Лена?

Елена Погребижская: Меня, если можно, интересует другой вопрос. А что происходит с людьми, которых "отбраковывают", не побоюсь этого слова? В моче призывника обнаружено необходимое количество наркотиков для того, чтобы было решено, что он принимает не для того, чтобы закосить от армии, а является наркоманом. Что с ним потом происходит?

Олег Работкин: На призывных комиссиях, если у призывника выявляются метаболиты в моче, то есть, он употребил какое-то наркотическое вещество, это является показанием для его направления на дальнейшее обследование. Мы на призывных комиссиях не выносим решение, наркоман он или не наркоман. Мы его направляем в лечебно-профилактическое учреждение, в больницу, или в диспансер для того, чтобы после его обследования ему вынесли заключение и поставили диагноз, а в соответствии с этим диагнозом, мы ему уже выносим решение о категории годности.

Елена Погребижская: То есть, если я правильно поняла, для армии важно только годен он к несению службы или не годен.

Олег Работкин: Основная наша задача – чтобы в Вооруженные силы не прошли граждане, злоупотребляющие наркотическими веществами.

Яков Бранд: Спасибо, давайте посмотрим сюжет, а потом вернемся к обсуждению.

Яков Бранд: Отец Алексий, скажите, пожалуйста, что, по-вашему, заставляет людей в воинских частях во время службы, и, как выяснилось, не только рядовых, но и офицеров прибегать к наркотикам?

Отец Алексий (Зотов), военный священник: Я не боюсь показаться патриархальным батюшкой и хотел бы немножко расширить тему нашего разговора. Я не уверен в исторической достоверности того, о чем сейчас скажу, но, тем не менее, хочу поведать вам одно небольшое предание. Когда христианский мир через своих достойнейших людей восстал для того, чтобы защитить святыни в Иерусалиме и начал крестовый поход за веру, восточные мудрецы нашли в своих анналах рецепт спирта и внедрили его в войска христиан. Медики лучше в этом разбираются, но говорят, что водка выжигает микрофлору кишечника, и через это теряется иммунитет, способность человеческого организма к сопротивлению. И вот после этой акции, после атаки бактериологического, химического, психологического, биологического оружия, Европу поразила чума, холера, оспа и изменился весь дальнейший ход человеческой истории. Мне кажется, что сейчас, в нынешнее время, мы находимся в таком же точно состоянии, когда против человеческой цивилизации совершается атака оружия массового уничтожения, химического, биологического, психологического и бактериологического, в виде наркотической атаки. Об этом можно спорить, но мне кажется, что удар, который нанесли по мобилизационному сознанию нашего народа, внедрив вот этот порок, весьма показателен. Вот как пример, слушая вас и слыша ваши слова, я могу сказать, что недавно одна девушка пришла ко мне на исповедь и сказала так: "Батюшка, я вчера "чумила", потому что меня накануне очень "плющило". Могу ли я причаститься?" Вот ответьте, что бы должен был бы сказать батюшка этой отчумившейся и сплющенной девушке. Я исповедовал военнослужащих в национальных регионах, и ко мне обращались солдаты, говорящие на языках, которых я и наименования не знал. Но я их исповедовал, потому что я понимал суть того, что они пришли исповедовать ко мне перед причастием. Здесь же мне пришлось очень долго понимать этот сложившийся вновь язык.

Яков Бранд: Который, кстати говоря, тоже пришел от наркоманов. Я прошу прощения. Лена, я имею информацию, что вы тоже побывали в каких-то горячих точках.

Елена Погребижская: Да.

Яков Бранд: Как вам кажется, может ли выжить нормальный человек, находясь в условиях постоянного стресса. Горячая точка – это постоянный стресс. Ведь дело обстоит не так, что ты приехал куда-то, где что-то случилось, проявил там героизм и больше никогда этого не увидишь. Ты постоянно находишься под страхом смерти, ты постоянно вынужден думать о том, что тебе делать, ты не можешь расслабиться ни на одну секунду.

Елена Погребижская: Да я понимаю, о чем вы говорите. И у меня есть глубинное убеждение, что человек может выжить в такой ситуации, и может даже воспитать себя. Только для этого нужно знать одну вещь, зачем он там находится, что он там делает, за что он воюет, или что он защищает. Он должен четко знать это, верить в это и разделять эти идеи. То есть, если он втайне заброшен некими могущественными силами в горячую точку, то ждать от него сильной мужской реакции абсолютно не приходится.

Яков Бранд: У меня есть вопрос к военным. Скажите, пожалуйста, существуют ли рода войск, в особой степени подверженные наркомании? Вот генерал Шпак мне говорил, что у десантников практически нет наркоманов. Это соответствует действительности или нет?

Константин Харабет: Я могу пояснить этот вопрос на примере распространенности преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков в армии. Наркотическая преступность является одним из наиболее характерных показателей, индикаторов распространения и потребления наркотиков. Так вот, применительно к воздушно-десантным войскам, ситуация там более благоприятна, чем в других родах и видах войск. Наиболее подвержены распространению преступности в сфере незаконного оборота наркотиков сухопутные войска, весьма неблагоприятна ситуация с распространением наркотиков в военно-морском флоте.

Вадим Саранов: Я хотел бы добавить, что одной из причин того, что в войсках возросло количество наркоманов является тот факт, что они сейчас ничем не занимаются. История уже давно доказала, что, если войска не учатся или не воюют, то они начинают пить. Но сейчас новые времена, и, естественно появились еще и наркотики.

Яков Бранд: Вы меня извините, я сразу вас перебью, Вадим. Сегодня войска заняты как никогда, они и в Косово, и в Абхазии, и в Чечне, и в Таджикистане и в других местах.

Вадим Саранов: Это крайне незначительная часть. Поэтому, например и флот находится в числе лидеров в этом скорбном списке. Ведь корабли сейчас в основном стоят у причалов. Матрос существует для того, чтобы ходить в море, выполнять учебно-боевые задачи. Вместо этого он вынужден два года сидеть в железной коробке у причала. Вернувшись домой он, естественно, будет рассказывать байки про море, хотя в море он и не был. Подобная обстановка, естественно, побуждает его к приему наркотиков. Ведь он не занят никаким конкретным делом, он только чистит снег, несет караул на гауптвахте и так далее.

Отец Алексий: Позвольте мне тоже принять участие в дискуссии. Дело в том, что, во-первых, военная организация государства, которая объединяет все наши силовые структуры, не ограничивается только родами войск. Каждому призывнику, пришедшему в армию, каждому военнослужащему есть, что делать в армии. Я глубоко убежден и могу засвидетельствовать, что каждый человек, пришедший в армию, со временем начинает понимать, для чего он в армии. Я знаю о том, что он начинает понимать, что такое долг перед отечеством, он начинает поднимать и понимать всю духовную миссию, которая на нем лежит. Например, когда в Чечню в ходе ротации прибывает новый контингент, то после первой боевой операции солдаты, военнослужащие приходят к батюшке и просятся креститься. И когда я спрашиваю, делают ли они это для того, чтобы обеспечить себе, так сказать, защиту небесную, они отвечают, что крестятся для того, чтобы быть сопричастными тому Отечеству, которое они видят в лице своего православного народа. И, между прочим, это касается не только православных. Я думаю, что и те, кто исповедует иные, традиционные для России религии, подтвердят мои слова.

Сергей Галанин: Я полностью согласен с тем, что вы говорите по поводу парней, которые служили или служат в горячих точках. И конечно, после первого боя, когда ты теряешь друга, или друзей, или всех вообще вокруг и остаешься один, ты сразу начинаешь понимать свое место здесь, или, во всяком случае, ты становишься твердым в своих убеждениях, что ты теперь здесь нужен. Но что касается, например, стройбата, когда пацаны строят чью-нибудь дачу, или железнодорожных войск, я вообще не представляю, чем там занимаются.

Яков Бранд: Я с тобой не согласен, железнодорожные войска – это основа армии в военное время.

Сергей Галанин: Нет, понимаешь, может быть, я не прав, но вот журналист обладает информацией о том, что происходит в стройбате. А что происходит в МВД? Давайте спросим присутствующего в студии начальника отдела ВНИИ МВД. У меня существуют определенные сомнения в том, что эти люди с оружием, если, не дай Бог, что-то случится, так уж рьяно будут нас с вами защищать.

Отец Алексий: Меня смутила фраза: "вот, в стройбате". А вы представляете себе труд солдата строительного батальона? Если он строит дачу, то это дело генерала, который его туда направил. Но подумайте о том, что он каждый день с шести утра при любой погоде выполняет труд, навязанный ему государством. Как же нужно любить то государство, чтобы служить в стройбате! Понимаете, в нас внедрили ощущение того, что армия тоже делима на престижную и не престижную части. Мальчик, оторванный от дома, совершает великий подвиг, все равно защищает ли он нас или строит дачу.

Яков Бранд: Что думает генерал по этому поводу?

Валерий Куликов: Разрешите, мне немного дополнить сказанное. Что нужно сделать, чтобы солдат в армии не стал наркоманом? Мы должны воспитывать в молодом человеке не только способность к самовыражению, но и чувство ответственности. Когда у человека будет высокое чувство ответственности, он будет помнить и о своем чувстве долга. Эти качества развиваются с общеобразовательным цензом. Чем выше интеллект человека, чем выше его образование, тем выше его устойчивость к стрессам. Чем выше его устойчивость к стрессам, тем он более нарконезависим. Он будет понимать, что ему это ему не нужно. Задача средств массовой информации – воспитывать не чувство агрессии и стремление пить пиво, мерить презервативы и нюхать прокладки, а прививать чувство долга, ответственности и любви к родине.

Сергей Галанин: О каком чувстве ответственности можно говорить, если человек в мороз строит дачу генералу? Вот про что я говорю.

Яков Бранд: Сергей, в основном они строят то, что нужно. Бункеры, взлетные площадки.

Елена Погребижская: У меня вопрос ко всем военным, сидящим в зале. Я впервые так глубоко затронула вопрос наркомании в армии и хочу узнать, разве профессиональная армия – это не выход? Зачем нужно навязывать службу, не давая людям выбора? Разве небольшое число мужчин, сила которых не в количестве, а в правде, не ответ на вопрос борьбы с наркоманией в армии?

Борис Цилинский, начальник отдела ВНИИ МВД: На первый взгляд это может показаться странным, но в силу объективных причин доступность наркотиков в армии в ряде случаев более высока, чем в гражданской среде. Порой случается даже так, что гражданское население идет за наркотиками в тот же строительный батальон. Почем так происходит? В силу совершенно объективных причин, армия – это более закрытая структура. Ее сложно контролировать извне. При этом в самой армии достаточно много наркотиков: это и госпитали, и аптечные пункты, и индивидуальные аптечки. Кроме того, наркотики могут поступать в армию по самым различным каналам, из тех же горячих точек, с транспортной авиацией – такие случаи известны. А вот адекватно бороться с незаконным оборотом наркотиков в армии сегодня некому.

Константин Харабет: Я знаком с ситуацией со злоупотреблением наркотиками в вооруженных силах ведущих западных стран, прежде всего стран-членов НАТО, и могу совершенно ответственно заявить, что профессиональная армия не решила проблемы злоупотребления наркотиками среди военнослужащих.

Яков Бранд: Это, к сожалению, тоже известно.

Отец Алексий: Я с содроганием думаю о том дне, когда я услышу вместо слов "русский солдат" – "контрактник Российской Федерации". Я глубоко убежден, что ребенок мужского пола, рожденный в России, традиционно должен идти служить в армию по призыву, по призыву сердца и по призыву своего государства. И когда наступит ожидаемая реформа, мне кажется, это будет означать конец обороноспособности российского государства. Мы должны вернуть нашему народу уважение к стране. И не надо отделять государства от армии. Как верно было сказано армия – это срез государства, так и государство – это срез армии. Каково государство, такова и армия. И в армии, между прочим, по статистике, которой мы располагаем, дела обстоят лучше, чем в государстве.

Яков Бранд: Отец Алексей, позволю себе задать вам такой вопрос. А почему вы считаете, что человек, которого заставляют идти в армию, будет выполнять свой долг?

Отец Алексий: Я не говорю, что человека нужно заставлять идти в армию. Нашему народу нужно вернуть его мобилизационное сознание, поднимавшее его по велению долга и сердца. Этому учила церковь, учил народ, учили родители. Вспомните даже советские времена. Разве пользовался уважением в деревне парень, не служивший в армии? Да за него и замуж никто не шел.

Яков Бранд: Так что надо делать, чтобы он захотел служить в армии?

Отец Алексий: Надо вернуть мобилизационное сознание нашему народу, надо чтобы люди захотели служить в армии.

Яков Бранд: И что для этого надо сделать? Это то же самое, извините меня, что сказать: "надо сделать так, чтобы люди не хотели употреблять наркотики". Как это сделать?

Отец Алексий: Чтобы люди захотели служить в армии, надо не уничтожать, а, наоборот, поднимать престиж этого последнего оплота нашего государства. Точно так же, как не надо уничтожать институт церкви, дискредитируя ее, точно так же не надо дискредитировать армию. Нужно искать в ней то хорошее, что приносит пользу нашему народу и говорить об этом. Надо помнить о том, что армия нас защищает, а не уничтожает.

Сергей Галанин: У меня, к счастью, два сына. Старшему уже пятнадцатый год. Я, так же как и вы, считаю, что парень должен служить в армии. Я не знаю его мнения на этот счет, мне кажется, он сам должен сделать свой выбор. Но я не желал бы своему сыну попасть в ту систему, которая сегодня существует в Вооруженных силах. Я знаю картину и изнутри, и из средств массовой информации, и, по-моему, с этим трудно не согласиться.

Отец Алексий: Но кто сформировал эту сегодняшнюю армию, которая с вашей точки зрения может погубить вашего ребенка? Ведь если вы не отдадите своего ребенка, я не отдам своего ребенка, то кто же будет служить в армии? Армию надо сформировать из наших детей. Надо воспитать в семье такого ребенка, чтобы он считал за честь пойти в армию, и тогда армия будет исправляться. Хотя я, честно говоря, очень мало вижу причин для исправления армии. Армия как была, так и осталась огромным наивным институтом мужского опыта. Вот и все.

Сергей Галанин: То есть, грубо говоря, армию должны исправлять наши дети?

Вадим Саранов: Наша армия построена по такому принципу, что общество никогда не будет знать реальной обстановки в вооруженных силах, в том числе и с наркотиками. Армия построена на страхе. Это образец прусской армии. Это то, что критиковал в свое время Энгельс. И ни один командир дивизии на военном совете округа не встанет и не скажет: "Товарищ командующий округом, у меня наркоманов больше, чем у него". Тогда он погубит свою карьеру, и поэтому не случайно в армии говорят, что очень редко порядочные люди становятся генералами. Чтобы стать генералом, надо скрывать недостатки.

Яков Бранд: Почему вы обижаете присутствующих в студии генералов?

Вадим Саранов: Я не говорю, что генералы только непорядочные. Есть исключения. Но чтобы стать генералом в нашей армии, чтобы руководить теми солдатами, которые приходят, надо скрывать недостатки. И это сейчас происходит.

Елена Погребижская: Мне кажется, что в сегодняшнем разговоре было как главное, так и второстепенное. Для меня главное – конструктивный подход. Воспитание духа, повышение престижности, повышение зарплаты военным, лучший профессиональный отбор в военные учебные заведения. Все, что конструктивно, что служит добру, все это борется с темными силами, все это борется с наркотиками.

Яков Бранд: Я думаю что, несмотря на начинающийся шторм, Лена все-таки сумела вылить масло на волны, исполнить настоящий долг женщины, утихомирить мужские страсти. На этой такой лично-патриотической ноте я бы хотел закончить эту передачу и пожелать всем спокойной ночи. Я бы хотел, чтобы не только в армии, но и в нашей стране, и во всех странах был мир, и чтобы женщины, матери не боялись отправлять своих детей ни в какую армию, потому что армия – это школа мужества, как говорит отец Алексий.

Сергей Галанин: Хочется по-наполеоновски пожелать ребятам, которые волей судеб и военных комиссаров попали все-таки на действительную воинскую службу, выносливости и терпения, а также трезвой головы на плечах, а то говорят, фуражка голову деформирует. Трезвой и крепкой головы. Спасибо, что были с нами. Спокойной ночи.