– Игорь Абрамович, насколько представляю, такой организации в нашей стране пока не было. Какие цели стоят перед фондом?

– Их две – конкретных и достижимых. Во-первых, сам спорт – реальный борец против наркотиков. За редчайшим исключением люди, спортом занимающиеся, наркотиков не употребляют. И поэтому наша задача – звать народ на стадион. Тут я хочу, чтобы ваши читатели поняли – непосредственно больными мы не занимаемся.

Второе направление работы – борьба против допинга в спорте. Ведется она пока не на должном уровне. Взрослые дяди пытаются поймать спортсменов – обманщиков и примерно наказать. А против них – неплохо организованная система применения допинга , в которой предусмотрено все или почти все, чтобы нарушители не попались. Война между употребляющими запрещенные вещества и их ловцами может продолжаться до бесконечности.

-Но ведь сейчас чуть не в открытую говорят, будто без применения стимуляторов веществ на гране между запрещенными и "легальными", рекордных результатов в большом спорте не добиться.

-Надуманная проблема. Давайте возьму для примера хоть бы себя. Когда мне было 20 лет, мечтал о прыжке за 8 метров, а исполнилось 35, и я понял что могу прыгать под 9. На обыкновенной дорожке во время чемпионата СССР 1967 года в Ленинакане я с маленьким заступом улетел на 8.67. Но ведь еще в молодости, в 1956 году, попав на первую из своих пяти Олимпиад, я спросил себя: Игорь, какой прыжок для тебя – предел мечтаний? Сможет ли человек пролегать 9 метров? И я сказал себе – нет. Тогда мир молился на рекорд американца Джесси Оуэнса, установленный еще в 1936 на Играх в Берлине 8.13. Джесси был и рекордсменом мира на стометровке. Казалось мне, что для более дальнего прыжка надо и 100 метров бежать быстрее 10,2 секунды. Логика моя была ошибочна. Выходило, что спортсмен, чтобы прыгнуть за 9 метров, должен обладать нечеловеческими возможностями.

Прошло с тех пор некоторое время, и постепенно появились способнейшие ребята – американцы Бимон, Льюис, Пауэлл, потом кубинец Педроса, которые приблизились к немыслимому раньше девятиметровому рубежу. Неужели Педроса – человек, из какого – то другого теста? Разве в чем – то такие, как он, "революционно" превосходит Тер – Ованесяна образца 1967 года? Ну. Может, в каких – то узконаправленных параметрах...

-Так в чем все – таки разница?

-Мы в то время не знали, не подозревали о каких – то специальных тонкостях. И не только в прыжках. Это же целая наука, которая в те годы делала первые шаги. Она отставала. Подумаешь, прыжки – что там особенно тренировать? Знаменитый американский прыгун в высоту Джон Томас, увидев книгу профессора Дьячкова, тренировавшего Валерия Брумеля, был искренне поражен. "И весь этот том о прыжках в высоту? Но о чем же можно столько написать?". В том – то и дело, что все мы мало разбирались в тонкостях и премудростях. За которыми стояли нынешние рекорды. И сегодня оценивая себя прежнего, я полагаю, что меня тогда ограничивало не отсутствие силы или быстроты. К 9 – метровому рубежу мешали выйти неправильные двигательные установки.

-Это вы все к тому, что даже сегодня, когда рекорды близки к пределу, их можно бить без всяких допингов?

– Я совершенно в этом убежден. Дело в правильной методике. В специализированном питании. В тщательнейшем отборе. В подведении к пику формы в самый важный момент.

-Но что же мешает ринуться в атаку на рекорды? Допинг?

-И он. Но не только. Страшный бич – желание многих тренеров выбить из детей какой-то промежуточный результат как можно быстрее. Иногда наставники решают за чужой счет свои проблемы – добиться повышения зарплаты, получения квартиры... А для этого надо выиграть текущий чемпионат, второстепенный турнир. И 16-18-летних сажают на усиленную подготовку. Бывает. Что даже пичкают запрещенными веществами.

-Вот мы снова вернулись к допингу. Кто же дает все это спортсменам? Неужели сам тренер? Или привлекают врачей?

-Обычно стараются не приглашать докторов-профессионалов. Те, как правило, категорически возражают против применения допинга в любом виде. Пользуются услугами врачей – проходимцев. Подчиняются пройдохам-менеджерам. Процесс превращается в совершенно неуправляемый, стихийный. А страдают дети – сегодня они что-то выиграли , завтра – уличены в допинге и дисквалифицированы. А если не пойманы, то допинг настигнет через несколько лет: здоровье подорвано и уже не до высоких результатов.

-А раньше, в вашу эпоху, спортсмены ничем таким не грешили? В еще недалеком прошлом и контроля – то никакого не было.

-Были умельцы – злоупотребляли в основном психотропными веществами. Победил – и пена изо рта. Если честно, то несколько ребят из сборной что – то такое пробовали. Но долго продержаться в спорте им не удавалось. Я прошел пять Олимпиад – с Мельбурна – 56 до Мюнхена – 72. И многие мои соратники, сохранившие здоровье, тоже попадали в спортивные долгожители. А сейчас создано даже Всемирное антидопинговое агентство. Но я уже говорил: задача – не только карать, а стараться во что бы то не стало предупреждать, учить на добрых примерах, обращать в свою веру.

-Но как, если за победами стоят огромные деньжищи?

-Надо воспитывать. Говорить о вреде допинга публично и во всеуслышанье. Я твердо уверен, что убеждение сыграет свою роль. Этим и занимается наш фонд. Мы пытаемся учить и других, как затрагивать сложнейшую эту тему. Показывать вред. Фонд участвует в разных общегосударственных программах. Тех, что ведут Министерство образование, МВД. Пытаемся использовать для этого интерес молодежи к спорту: различные исследования подтверждают, что процентов 70 молодых к физкультуре, к спорту тянуться. Тут нам не грех использовать и опыт американцев. У них, кстати, количество молодых наркоманов снижается именно благодаря чисто профилактическим мерам. Скажем, команда полицейских играет в баскет с ребятами, возможно, и пристрастившимися к наркотикам, а в итоге потенциальных наркоманов удается как – то отвадить от гадости, не дать вовлечь в это жуткое дело еще не испорченных детишек.

У нас в России есть регионы, где чуть ли не 100 процентов школьников минимум один раз уже принимали наркотики. Представляете? В 1998 году Россия догнала США по объему незаконного оборота наркотиков. А еще в 1998 году наша страна в сводках Интерпола не упоминалась в связи с этой напастью.

– Да, катастрофически наркотический ком катится, все под себя подминая.

-И надо делать все, чтобы его остановить. Государство должно выйти на создание конкретной доктрины. Иначе – действительно катастрофа. Спорт в этой битве против наркотиков сыграет далеко не последнюю роль.

-Что вы, ваш фонд уже успели сделать и что в ближайших планах?

-Мы провели несколько турниров, которые прошли под девизом "Спорт – против наркотиков и допинга. Одним из наиболее успешным был этап Гран-при по художественной гимнастике. Здесь нам, как и в некоторых других наших начинаниях, очень помог Газпром. В Смоленске прошла научно-практическая конференция. Удалось организовать акцию "Спортсмены против наркотиков", а в гала-концерте участвовали звезды спорта и эстрады. В активе фонда немало социологических, маркетинговых исследований, которые используются на практике не только нами. Не так давно на Воробьевых горах мы созвали молодых людей на праздник под тем же девизом – "Спорт против наркотиков". Выпустили несколько брошюр, я готовлю перевод с английского книги о борьбе с допингом... Буквально на днях подписано соглашение с Министерством печати. Мы вместе выпустим 32 30-секундных ролика "Звезды спорта – олимпийские чемпионы против наркотиков".

-А кто из чемпионов в этих клипах снимется?

-Все наши победители Олимпиады в Сиднее. Одной из первых дала согласие на съемки Ирина Привалова. Потом собираемся взяться за съемки документальных фильмов. Личный пример великих, я в это твердо верю, поможет и убедить от наркотиков, и приобщить к спорту.